Валерия по специальности – ландшафтный дизайнер. Занимаясь садами и огородами, она изучила особенности наших почв и сезонные капризы погоды. И заметила, что многие завезенные из-за границы съедобные растения, которые стали у нас модными, прекрасно себя чувствуют и хорошо развиваются в казахстанских условиях.
Анна – переводчик с английского языка. Когда-то она окончила еще бухгалтерские курсы и помогала своему мужу в бизнесе: вела бухгалтерию, делала рекламные проекты. Девушки разговорились и решили рискнуть: начать выращивать импортируемую зелень для общепита. Какие за этим стоят реальные риски – они тогда понятия не имели. Все, что у них было, – это набор садовых инструментов и огромная вера в то, что это нужно людям.
Так, три года назад была создана компания "Садок". Сегодня Лера и Аня 2-3 раза в неделю поставляют свою зелень в 16 ресторанов Алматы. Казалось бы, немного. Но за этим стоит ежедневный, кропотливый труд, часто – в наклон и на палящем солнце. И теперь это другие Аня и Лера, чем три года назад.
Бизнес как способ пережить трудности
Лера: Компания была ориентирована на выращивание и поставку зелени для ресторанов: это разные травки, которые добавляют в блюда для вкуса и аромата.
Я видела, что у нас используют все импортное. И это было очень странно: почему используем привозное, если это можно культивировать в Казахстане? Свежее, чистое, родное, не подвядшее, не потерявшее в дороге своих качеств. Почему самолетом или пароходом нужно привозить тимьян или шалфей – они отлично растут у нас.
Ну разве что зимой с ними немного сложнее, но это не страшно. Главное, в наших условиях эти растения способны набрать полный комплект ароматических веществ, чтобы максимально раскрыться потом в каком-нибудь блюде.
Да, знания и опыт у меня были, а земли не было, я, что называется, сапожник без сапог. Я выросла в Чу, в доме на земле, и с детства знакома с растениями. Я прямо страдала, что не могу себе позволить реализовать свою мечту – выращивать все здесь.
Аня: Когда мы начинали совместный проект, у нас не было никакого бизнес-плана, это был эксперимент – получится или нет. Я приехала из Павлодара, вышла здесь замуж и осталась. Что такое работать на земле – я вообще не понимала. Скорее сердцем почувствовала, что мне это надо.
Лера: Тут такой момент: ты когда семена в землю бросаешь – ты жизнь даешь. Это очень женская область – дарить жизнь, и в этом есть неисчерпаемый источник энергии. Начинала я свои эксперименты по подбору ассортимента и выращиванию на заброшенной даче знакомых, построила там свою первую теплицу. Тогда я и утвердилась в намерении делать это во что бы то ни стало. Но однажды меня попросили освободить дачу и я поняла, что надо начинать все сначала. У Ани тогда тоже были трудности, которые ей надо было пережить, и мы решили объединиться. При этом я видела, что Аня может привнести в это дело то, чего не хватало мне. Как вести дела, чтобы бумаги были в порядке, как найти точки сбыта. Аня коммуникабельная, она легко находит контакт с людьми, ее слушают! В общем, мы просто поверили друг в друга.
Аня: Когда мы поняли, что идейно мы находимся на одной волне, мы арендовали теплицу. Была осень, наступали холода, это все было очень рискованно, но нас уже было не остановить.
Как потерять и вернуть два миллиона тенге
Аня: Мы сели и обговорили все по пунктам – кто за что отвечает, какие зоны ответственности на себя берет, чтобы ни в коем случае этот общий бизнес не повлиял на нашу дружбу, не рассорил нас. Сто процентов задач мы поделили пополам. Мы так уверенно начали, но теплица оказалась убыточной: мы потеряли порядка двух миллионов тенге. Вроде бы все просчитали, но этот бизнес очень тонкий, учесть все нюансы невозможно. Нам многие говорили, что это сложно, нерентабельно, хлопотно. Мы понимали, что это риски, но понимали также и другое. У нас бизнес чаще в руках мужчин, а мужчинам нужны большие доходы. Для нас это было не принципиально, с богатством мы могли подождать, нам важнее было развиваться, посмотреть, на что мы способны.
.jpg)
Лера: Эти потерянные миллионы – мы заплатили их за опыт.
Мы поняли, что городу надо, какие травки охотнее покупают, какие позиции не пользуются спросом, но их все равно надо выращивать, потому что наша задача – изменить отношение к местному продукту, показать, какие красивые и полезные могут здесь вырасти культуры.
Теперь мы взяли землю на окраине города и стали выращивать все заново. Пока у нас медленный, но стабильный рост. Потерянное потихоньку возвращается. Сейчас мы даже смогли позволить себе нанять двух рабочих, не просто исполнителей, а вникающих в процесс ребят, и купить грузовик-холодильник для развозки. Мы отдаем растения подрядчикам на "ответственное выращивание". Люди выращивают нам нашу рассаду. Мы приезжаем, проверяем, как идет уход, как растения себя чувствуют.
Аня: Грузовик купили, потому что траву в обычном автомобиле развозить плохо – она быстро становится горячая. Мне пришлось пересесть на механику, зато травка путешествует в прохладе и приезжает твердая, хрустящая.
Ручная работа
Лера: Самый топ, конечно, это базилик, мята, салаты – их очень много разных, как оказалось. Мы сформировали свою уникальную смесь, назвали ее "Японский микс", потому что у него есть такой острый горчичный привкус. Все шеф-повара, которые его пробовали, говорят, что Израиль рядом не стоял, это на порядок выше, чем обычный салатовый микс. Он хранится хорошо, транспортируется без проблем. Но он все равно получается не дешевый. Вот посмотрите, как рабочие собирают листья – каждый листик срезается отдельно, руками. Здесь никакая механизация невозможна, только ручная работа. Прополка тоже – только вручную. Мы не используем пестициды, ничем не обрабатываем. Даже если вредитель какой-нибудь нападет, только биопрепаратами обрабатываем. Для Казахстана это чаще всего тля, белокрылка, капустные блошки: не смотрите, что все это мило звучит, – это та еще гадость, но мы с ней боремся без химии. Уж если мы заявляем, что это экопродукт, мы должны держать марку.
Аня: Развозка – важный день, когда мы напрямую общаемся с шеф-поварами, официантами, барменами. Потому что официантов, оказывается, посетители частенько спрашивают, что это за травка, почему у нее такой вкус. У шеф-поваров интересуемся, как себя растения ведут, как хранятся, что еще рестораны хотели бы, чтобы мы выращивали.
Лера: Мы пытаемся удерживать такой уровень сервиса, чтобы мы стали незаменимыми. Ту же мяту можно купить на базаре, но это будет веник из мяты, у которого только макушечка будет пригодна для употребления. Две трети травы придется выбросить. А мы можем продать только макушечку.
Педагогические особенности растений
Лера: Меня растения научили терпению, внимательности, умению совершать методичные действия и не злиться на монотонность и однообразие, а напротив, извлекать из этого дзен.
Аня: Работа на земле подарила мне уверенность, что я несу что-то важное людям, меняю общество в лучшую сторону, меняю отношение к привычным вещам. В каждом кустике – бездна витаминов и полтаблицы Менделеева: мы даем людям здоровье. У этой работы есть еще один огромный плюс. Когда ты садишься что-то делать с растениями – у тебя мгновенно освобождается голова. Мы сидим у грядок, философствуем: я не знаю, как это работает, но какая-то энергия перетекает от нас к растениям, они впитывают вот эту нашу любовь. Она проникает в каждый лист и стебелек.
Лера: Мы все время думаем о расширении бизнеса, но это не быстро. Сейчас ни одна реклама не дала нам столько прироста, сколько сарафанное радио, когда один шеф-повар рассказывает про нас другому. Когда я прикоснулась к этому бизнесу, я поняла, что обнаружила другую жизнь, другую планету: повара – люди совершенно ненормальные, у них бешеный труд, тоже круглые сутки на ногах. Но когда ты приносишь это в ресторан, шеф-повара все щупают, нюхают, восхищаются, спрашивают – как? Показываешь им свои зеленые руки: "А вот так!"
Аня: Но, например, есть крупнейшая сеть ресторанов в Алматы, где нас отвергли, – у них 12 точек. В эти 12 точек до сих пор доставляются травы из Израиля.
Представьте, сколько всего выбрасывается в атмосферу по пути: выхлопные газы машин, которые привозят это в аэропорт, потом авиационное топливо самолетов, которые доставляют это в Алматы, потом здесь развозка, еще и сохранить надо. И это все лежит в цене салатов – зачем?
Лера: Плюс одноразовая пластиковая упаковка, которая выбрасывается. А мы используем перевозные коробки и у нас повторное использование тары. Даже если мелкие партии пакуем в пластик, просим не выбрасывать его, стараемся продлить жизнь контейнерам.
Аня: В этом бизнесе такие тонкие уровни ответственности: и перед подрядчиками, которые для нас что-то выращивают, и перед шеф-поварами, и перед растениями мы тоже в ответе, приручили ведь, и перед планетой – страшно подумать, как человечество вторгается в ее законы, не задумываясь о последствиях. Мы стараемся все это учесть.
Лера: Любые задачи поддаются решению, надо просто смело смотреть вперед. Ландшафтный дизайн – это профессия, которая снимает барьеры страха. Потому что там много областей, о которых ты не знала: где-то надо с деревом поработать, где-то с металлом, где-то у тебя пруд или систему полива надо просчитать самой. У меня оттуда это открытие – я все могу сама, просто не надо ничего бояться.