Жанна Орынбасарова – заслуженный деятель Республики Казахстан. Она старается быть в «тусовке» казахстанского шоу-бизнеса, но дозированно и избранно. Ее судейство в жюри громкого вокального проекта «Голос Казахстана» помнят многие казахстанцы – Жанна сильно переживала за участников шоу, но, если требовалось, прямо указывала на их слабые стороны. У нее нет многотысячной армии подписчиков в инстаграме, она не мелькает в клипах и фильмах. Она сделала себе имя на качественных проектах, живых выступлениях и честных интервью.
Мой творческий вечер пройдет в филармонии. Да, это камерное место, не дворец и не арена. Но там я смогу быть честна со зрителем, и это будет полностью живое выступление: мое и моих друзей – американского музыканта Кристофера Чандлера, Медеу Орынбаева, участниц проекта «Голос Казахстана» Толганай Пазылакын и «Голос. Дети» Аружан Ардак. Все мы представим эстрадно-джазовую музыку. Мы начнем с джаза, потом будут мои песни и завершим снова джазом.
Не разделяю мнения, что джаз – для избранных. Да, это настолько тонкая музыка, которая всасывается в тебя, и ее нужно понимать нутром, без слов и объяснений. Это свобода и импровизация в одном флаконе. Если артист поет джаз, то любой другой жанр ему не страшен. Я тоже не сразу пришла в джаз и зафанатела. Его в себе тоже надо воспитывать и взращивать. Кроме джаза, я люблю и классику, и романсы, и фольклор, и эстраду в целом.
У меня есть подруги, которые до последнего времени не понимали джаз и просили всегда спеть что-то более понятное и простое. Но вдруг я замечаю, что они стали тянуться к джазу. Они начали воспитывать себя. С другой стороны, я понимаю, что не имею права говорить, что те, кто не слушает джаз, – эмоционально бедные и односторонние. У каждого есть выбор и предпочтения.
Я – одна из «понаехавших» в Алматы. Родилась в Гурьеве (сейчас Атырау), училась в Шымкенте в институте культуры, а потом приехала в Алматы. И осталась. Это мой город по всем ощущениям. Друзья, музыканты, атмосфера, работа, программы, записи, репетиции – в таком режиме я и прожила в Алматы все эти 20 лет. Смогла бы я представить свой переезд в другой город или другую страну?! Наверное, смогла. Я легкая на подъем – вначале делаю, потом сожалею либо не сожалею вообще. Пока в Алматы мне очень спокойно и комфортно.
Вы не найдете меня на всех телеканалах подряд, вы не встретите меня на тоях – я там не выступаю. Всегда было и будет некое деление артистов на категории – так вот, я иду туда, где меня точно ждут. И если меня приглашают, то, как правило, это вокально честный и перспективный проект. Я безумно скучала по прямым эфирам «Голоса Казахстана». Он оказался эмоциональным наркотиком. Когда проект закончился в начале этого года, то у меня началась депрессия. Спасла снова работа. Летом я работала над организацией большого джазового фестиваля в Алматы. Я далека от центра тусовки казахстанского шоу-бизнеса, при этом очень терпимо и с уважением отношусь ко всем, со многими дружу и общаюсь.
Комфортно ли мне в социальных сетях? Вполне. У меня не так много подписчиков в инстаграме и фейсбуке. Я понимаю, что это уже образ жизни и способ продвижения для артиста. Не навязываю себя, не фиксирую каждый шаг. Если мне хочется поделиться со всеми своим настроением, то делаю это от души. Если у меня нет такого желания, то и в моих лентах молчание. Я знаю, что это неправильно и что инстаграм лучше вести регулярно, чтобы оставаться на слуху. Но я не могу «рожать» что-то каждый день понарошку. Пусть это будут хаотичные вбросы, но зато они будут моими, личными, искренними.
Меня раздражает устоявшееся в нашем обществе ложное представление об успехе и молодости – ты можешь быть успешен только при условии, что ты молод. Мы полны стереотипов. Если телеведущая, то обязательно молодая. Если официант, то парень. Если артистка – то красивая молодая девушка. Иногда, когда меня не приглашают на какие-то проекты и выступления, так прямо и говорят: «Там одна молодежь будет выступать, извините». И тут у меня вопросы: «А где мы – старые?» Артист должен созреть в хорошем смысле слова, чтобы разговаривать со зрителем сквозь призму своего жизненного опыта. Иначе, как он проживет песню, как заденет душу зрителей?
Для артиста давать два-три концерта в год в родном городе – это нормальная практика. И работать на кассу – тоже нормально. Иначе как? Когда аренда светового и звукового оборудования составляет несколько миллионов тенге, ты хочешь окупаемости билетов. Порой мне это напоминает замкнутый круг. Около 700 мест на моем вечере в филармонии, из них половина – мои друзья. Но и без них я не могу, это моя поддержка и вдохновение.
Часто говорят: «Он творческий человек, ему простительно». Что простительно? Он на часы не так смотрит и считать не умеет? Я вас умоляю. Вопрос не в творчестве, а в лени. Если человек ленивый и безответственный, то в этом и корень многих проблем. Если я берусь за какое-то дело, то стараюсь максимально включиться – прочитать и исправить договор, обсудить смету, продумать концепцию, выполнить все условия для партнеров – это для меня привычно и принципиально важно. У меня другой минус: не умею перепоручать что-то важное другим. Кто, кроме меня самой, сделает лучше? Это и плохо, и хорошо одновременно. Потому что я верю в закон возвращения энергии – как ты поступил с человеком, так и он поступит с тобой потом.
У меня есть взрослая дочь, ей 25 лет. Я была один раз замужем. Мой супруг разбился в аварии спустя пять лет после того, как мы начали совместную жизнь. Было нелегко пережить такую трагедию. Тяжело было собраться с мыслями и поднимать ребенка в одиночку. Когда я была замужем, я не занималась творчеством, просто была женой, матерью. После гибели мужа именно музыка вытащила меня из хандры и депрессии. И любимая дочь – я понимала, что должна жить ради нее.
Я выросла в многодетной семье. Мы жили в частном секторе, ходили в гости к соседям, мечтали о том, как переедем потом в большой город, будем учиться. Казахский, советский или какой еще там менталитет? У нас был нормальный менталитет: мы и дрались, и ругались, и радовались, и поддерживали друг друга. Это очень удобно, когда вся улица – практически твоя семья.
Таких разговоров, как у меня сейчас с дочерью, у меня с моей мамой не было. Дочь – юрист по образованию, а чувствует меня и оценивает, как психолог. Мы только открыли на что-то глаза, а молодое поколение будто уже рождено с готовыми установками. С другой стороны, иногда меня раздражает тот факт, что молодежь многое знает и многим недовольна. Сейчас дочь ищет себя, учится в Медиа Академии Гульбахор Хасановой и, возможно, выберет в дальнейшем журналистику.
Не зря говорят, что невозможно быть одновременно счастливой в творчестве и семье. Что-то страдает. Я была замужем, но у меня не было тогда профессии. Спустя 20 лет я понимаю, что я на своем месте. Сейчас у меня нет серьезных отношений с мужчиной. Мужчины-друзья, мужчины-поклонники, мужчины-коллеги – вокруг меня хорошие и талантливые люди. Но что-то должно «екнуть», чтобы мужчина стал для тебя единственным и незаменимым. Я не чувствую себя несчастной от того, что не замужем. Ерунда, моя жизнь насыщена событиями и я получаю удовольствие от того, что делаю. Но я не теряю надежды, что найду родного и близкого человека.