Фильм настолько живой, что возникает ощущение, что ты и сам находишься во время музыкального конкурса в 1925 году в Париже. Именно тогда Кашаубаев как артист делегации СССР произвел фурор и завоевал серебряную медаль. Именно Амре показал миру казахский национальный инструмент – домбру. Это больше музыкальная драма, во время просмотра которой каждый раз хочется аплодировать после выступлений. А при исполнении композиции «Дударай» душа тоскует и ликует одновременно.
Над фильмом работала международная команда, что чувствуется в качестве картинки и подаче. Фильм снят по заказу Министерства культуры и спорта и на инвестиции компании DAR Play генпродюсера Алидара Утемуратова.
Любовная и творческая линии показаны сильнее, чем политическая канва. Встреча Амре с политэмигрантом Мустафой Шокаем отодвинута на второй план. Хотя Шокай оказал огромное влияние на жизнь и взгляды Амре. Репрессионная машина сломила многих талантливых и умных людей в то время. Но в фильме джазовые сейшены и вариации на тему микса казахского звучания домбры и европейской музыки 20-30 годов переданы намного сильнее. Назвать байопиком (биографической лентой) эту картину сложно. Образ возлюбленной Амре Ли Эбботт – певицы и фотографа – тоже собирательный. И не только ее одной. Весь фильм сконцентрирован на эпизоде поездки в Париж, конкурсной программе и любви, но это далеко не все, что было в жизни у певца.
«Ты приехал из ниоткуда? Расскажи про это «ниоткуда». «Ты как будто с другой планеты упал» – горькие и жесткие слова, но это действительно было так. Пока в Париже кипела жизнь, наши предки терпели притеснения, расстрелы и репрессии.
Кто-то называет этот проект «голливудским кино с актерами из Казахстана», кто-то больше фантазиями на тему американского режиссера Джеффа Веспа. Но в одном сходятся: в искренней и талантливой игре Санжара Мадиева. Он хорошо сыграл простого музыканта, что называется «ауылдан келген адамды», с почти детской наивностью. Каким бы простым ни был герой Санжара, его лоск и красота никуда не пропали из кадра. Европейские костюмы 20-х годов только подчеркивали это.
О своих чувствах, костюмах и планах Санжар поделился с Comode.
Насколько близки вам были образы и костюмы Амре во время съемок?
В кино, как правило, актер не выбирает свои костюмы. Это задача костюмера. Я перемерил очень много вариантов костюмов, все фотографии мы отправляли режиссеру в Лос-Анджелес, какие-то он одобрял, какие-то нет. Всего было пять-шесть классических костюмов и два национальных наряда. Советские костюмы было не очень сложно найти, а вот подобрать французские оказалось сложнее. Что-то шилось, что-то подбирали. Конечно, по истории у Амре не было столько костюмов.
Разумеется, мне было комфортнее в приталенном французском, нежели в грубом советском костюме. По сценарию меня якобы одевают в магазине, а потом Эбби Корниш устраивает мне фотосъемку.
Кстати, этот момент фотосъемки в фильме вам был близок и понятен? Там было больше Санжара или Амре, как думаете?
Я понимал, что Амре очень мало знал о фотосъемке, в то время это было редкостью. Наш режиссер – тоже сам профессиональный фотограф – объяснял мне, как работает этот аппарат, на который фотографировала меня героиня фильма. Чтобы заправить его, нажать кнопку, чтобы он вспыхнул, требовалось невероятно много усилий. Амре этого не понимал, ему было интересно наблюдать за процессом. Я попытался показать его растерянным и в то же время мужчиной, который не хотел показывать свою же растерянность.
.jpg)
Насколько было комфортно вам в казахских нарядах?
Мы снимали внутри помещения и мне было достаточно жарко в таком чапане и головном уборе. Но именно этот образ оказался самым ярким, его можно увидеть на всех постерах. А вот чапан, в котором я уезжаю домой на поезде, смог бы носить и сейчас. Он в меру аутентичный и удобный. Все костюмы были взяты на «Казахфильме».
Судя по вашим последним фотосессиям, опыту, вам в классических костюмах достаточно комфортно и в жизни?
Со второго по одиннадцатый классы в школе я носил костюмы. Как и многие, возненавидел их. Каждый год надо было покупать новый, так как я рос, что-то занашивалось, какие-то пачкались, рвались… Честно, мне надоели эти костюмы. До недавнего времени я надевал их только по случаю. Примерно три года назад я, видимо, созрел, дорос или просто открыл новый этап в своей жизни, когда костюмы для меня стали неотъемлемой частью. При этом я по-прежнему люблю стиль кэжуал.
Это особенная роль для вас в карьере?
Эта роль точно самая знаменательная и самая сложная за всю мою фильмографию. Самый главный комментарий услышал от биографа Жаркына Шакарима, посвятившего всю свою жизнь Амре Кашаубаеву и написавшего 12 книг про него, о том, что он в полном восторге от фильма и что мы показали Амре с абсолютно новых сторон. Это действительно важно для меня и всей команды. Сейчас я читаю и смотрю разные отзывы – коллег, кинокритиков и простых зрителей. Огромный пласт отзывов – положительные и искренние. А это бесценно. Ссылки почти на все отзывы я отправляю Джеффу – режиссеру. Для него это дебют в полнометражном фильме. Он переводит отзывы через Google translate.
Вы с ним хорошо сдружились?
Да, сдружились. Кроме того, в окружении оказалось мало людей, кто может разговаривать с ним на английском языке, поэтому мне часто приходилось переводить ему. Даже на пресс-конференциях на премьерах в Алматы и Астане.
Если вернуться к началу, как вас пригласили на эту роль?
Кастинг шел в течение двух лет – с 2014 по 2016 год. Меня периодически вызывали. В какой-то момент я сказал, что больше не приду, потому что надоело. Но как-то сообщили, что нашли режиссера и он просит записать сцену из фильма. А это был длинный монолог на 3-4 страницы на английском языке. Я записал этот монолог и мне сказали, что я понравился режиссеру и он хочет поговорить со мной по Skype. Так сразу и сдружились.
То есть знать английский язык – это реальная возможность для карьеры казахстанских актеров?
Более того, я скажу, что разные режиссеры обращаются ко мне с просьбой найти актеров. Присылают мне конкретные фотографии актеров с вопросом: «Он может говорить на английском?» Я звоню этому актеру, но чаще всего получаю ответ, что языка он не знает. У меня знания со школы. Мне тоже нужно больше практики. Сам же я смотрю иностранные фильмы на оригинальном языке – чаще всего на английском.
В фильме Амре шутя говорит, что казахские мужчины не танцуют…
Эта шутка была моей импровизацией. Я сказал режиссеру, что ее надо оставить, потому что это будет очень смешно. И действительно, мы не прогадали.
Согласны с мнением, что фильм показывает слишком красочный Париж и слишком хорошую жизнь в то время. И даже казахская степь более зеленая, чем в жизни.
Можно найти много отговорок, что раньше и «трава была зеленее, и вода мокрее». Мы снимали в Ушконыре, и там действительно была сочная зеленая трава. А почему Париж такой красивый, так почему бы и нет? Париж всегда был красивый. Кстати, съемки проходили в Риге, где мы искали похожие на Париж локации. Обычные люди так и пишут, что «нам надоело смотреть на страдания, серость и черноту, мы устали от того, что наши предки были грязные, неотесанные». Именно поэтому в фильме не показана и смерть Амре. Хотя мы снимали и такая сцена была. Я понял, что она не нужна. У человека надо оставить очень хорошее послевкусие. Если бы показали смерть, мы бы ушли в негатив, люди бы выходили из кинозалов с неоднозначным настроением. Возможно, эти сцены войдут в DVD как режиссерская версия.
В то же время у меня тяжело на душе каждый раз, осознавая разницу в жизни в Европе и в наших степях в то время. Репрессии интеллигенции стали неоценимой утратой. Сейчас нам приходится заново создавать интеллигенцию, заново обучаться каким-то вещам в искусстве, культуре. И это непросто.
Чей голос мы слышим в фильме и чья эта игра на домбре?
Музыкальные номера исполнял оперный певец Сержан Мусаин. Что касается домбры, то в течение двух с половиной месяцев я брал уроки игры на инструменте. На общих планах я играю сам, на крупных – меня дублирует мой близкий друг и талантливый музыкант Нуржан Тажикенов. Раньше я никогда не держал в руках домбру. К сожалению, и сейчас нет времени дальше продолжить учиться. Со съемок прошло два года и у меня сейчас совсем другой ритм. Я готовлюсь к своей новой роли.
В каком новом проекте сейчас задействованы?
Я улетел в Монголию на съемки полнометражного экшен-фильма Mongolian Connection. Это будет монгольский продакшен с американским режиссером. От Казахстана будем сниматься я и Жандос Айбасов. У меня – одна из главных ролей. Об этом я обязательно расскажу отдельно.