Cто раз себе говоришь: «Не буду спрашивать про бывших баб, не буду, ни за что не буду, прям никогда-никогда! Особенно про всех. А то будет как в прошлый раз. Помнишь, дура, как в прошлый раз? Вот в этот так же будет!».
Потому что когда по одному и тому же рецепту готовишь, приблизительно одинаково получается. Если одними и теми же безмозглыми руками. Но потом забудешь всё равно, что если варить картошку, она будет варёной. И картошкой.
И снова - хоп, любовь, разговоры ни про что... И: «А скажи, ну вот просто скажи, сколько у тебя было брюнеток? А блондинок?». И к рыжим уже так заводишься, что даже если он честно (вот прям вот честно) отвечает: «Нууу, рыжих не было. Две блондинки, три брюнетки», уже всё равно ты готова взорваться, уже виски лопнут сейчас. Уже ты думаешь: "Интересно, ту блондинку, которая вторая, он так же за мизинец грел? Он так же смешно шутил с третьей брюнеткой, пока кран чинил?". А про остальное и думать не хочется. Потому что, если представить, что всех этих пятерых он целовал так же за ушком, как тебя, то это лучше вовсе не рождаться. Потому что дальше путь только слезами в подушку и «уйди от меня, кобель». А вслед за этим сразу "забирай манатки", попить лонгайлендов с подружками и лежать на диване, глазами в потолок, и видеть там кружевные трусики, которые он дарил этим своим наверняка (а тебе нет); дивные комплименты, которые он говорил и им, и всем ещё соплюшкам в барах, в которые ходил (а с тобой нет); и пироженки, которые кусочками на вилочке подносил к их коралловым алчным ротикам (а тебе, сама понимаешь).
Потом, конечно, в зависимости от отношения к себе любимой или к себе жирной, коротконогой, коротковолосой, ногтеобгрызанной, начинаются сюжеты вроде: а закручу-ка с его другом, а попротыкаю-ка колёса его ласточке, а поненавижу-ка себя лишний день в сутках, а недостоин-ка он меня, а да и вообще никто не достоин.
А такая жизнь, солнышки, до тридцати котов, пивка с утра и неотвеченных писем к Уэльбеку может довести. Такое дело, опасное.
И вот если разогнать всех котов и мечты о холодном пиве, стереть фантазии о кружевных трусах и повспоминать себя, то что? А да вот что. Сама-то хороша, небось, как ангел утренней росы на жухлом листе осенней берёзы. Ну или не берёзы, но всё равно хороша.
Сама-то нет-нет, да ввернёшь «а мы с моим бывшим» или «был у меня один симпатичный», а то и вообще «вот мы с Алёшкой, помню, лежим…»…
Это чтобы что? Это чтобы он, скотина, понимал, как ему повезло. Такая востребованность с ним рядом ходит, на каблуках вихляется. Такая, что захоти она арабским шейхом вертеть, так он сам бы вертелся. Такая, что возжелай она быть царицею морскою, так золотая рыбка сразу «ноу проблем». Такая, что только взглянет на мужика, а он уже себя мускулистым водопроводчиком из фильма про женское общежитие чувствует. Ну, волшебная вся, короче.
И тебя, конечно, несёт. Ты, конечно, продолжаешь: «А Серёжа за меня всегда платил», «Блин, как его звали-то, он ещё с другом был, а потом ко мне поехал», ну и венец мозгов: «А всем всегда нравилось, когда я сверху».
Это чтобы он немножко ревновал. Он от этого, медведь эдакий, больше любит. И ему при этом, разумеется, ни капельки не больно, не неприятно и вообще нормально ему, он прям так и мечтал. С детства. Он мечтал быть космонавтом и чтобы ты ему про своих мужиков рассказывала.
А ты мечтала быть принцессой и чтобы только одна в его жизни.
Хорошая картина мира, правда? Хоть в Лувр на стенку вешай.
Так что, вы, как хотите, а я в следующий раз и спрашивать не буду. И рассказывать. Пусть обоим хоть по полтосу, пусть внуки уже в школе "жи-ши" зубрят, а всё равно пусть будет, как Адам и Ева. Первые - и никого вокруг. Так оно больше про любовь.