Эксперимент со звездой: Али Окапов за гончарным кругом

Из 15 вопросов ЕНТ я ответил на три

Оказывается, не так просто разминать глину: это не пластилин, приходится прилагать усилия. Но ощущения, как будто из далекого детства. Я мало что умею делать руками: ни пуговицу пришить, ни манты слепить. Единственное, что я умею, – рисовать. Никому не показываю то, что я рисую, мне кажется, это ужасно. Но друзья говорят, что им нравится.

Да, непривычно, что руки у меня грязные. Я же с детства музыке учился, я пианист и никогда не пачкал руки: мне вообще надо было их беречь, нельзя было никакие опасные предметы брать – молоток или нож, например. Я боялся поранить руки, и мне запрещали в принципе иметь дело с любыми инструментами. Единственное, где я использовал руки, – это фортепиано. Я и во дворе особо не гулял: так получилось, что там были либо совсем малыши, либо намного старше, не было детей моего возраста. Поэтому руки у меня всегда были чистые.

У меня нет страха перед этим гончарным диском, но есть опасения, что я не все запомнил из теории, так что буду переспрашивать. Это не так просто, как кажется. Когда смотришь со стороны – это выглядит легко и красиво, но на практике – нет, не легко.

Сейчас сказали про центробежную силу, и у меня сразу шок. В моем случае точные науки где начались, там и закончились. Буквально вчера мы снимали социальный ролик на тему ЕНТ. Дело в том, что многие дети очень переживают за результат. Особенно отличники, которые не набирают нужное количество баллов – там стресс может закончиться даже суицидом. После съемок нам предложили ответить на вопросы ЕНТ: из 15 вопросов я ответил на три.

Здесь я вижу прямые параллели с музыкой

Что-то непонятное у меня получается. Здесь очень тонкий момент, когда нельзя всю силу использовать. Надо чувствовать, до каких пределов ты можешь давить – иначе сломается. Говорят "Податлив, как глина" – или поговорка лжет, или у меня руки кривые. Но зато это медитация. Вот пока я формирую глину, я уже успел вещи три важные обдумать. Мне пришла в голову мысль, что этим вообще надо заниматься – для равновесия, для гармонии. Это реально дает собранность, приводит голову в порядок.

Я бы не сказал, что это чисто мужская работа. В музыке, например, нет пола и возраста. Есть музыкант играющий и неиграющий. В любом виде искусства нет гендерного деления или возрастного. Мы в музыкальной школе в принципе играли все. Ближе к среднему звену обучения можно было выбирать, что нравится.

Я чаще играл русскую музыку – Рахманинова, Чайковского. Не понимал современную музыку типа Шнитке, это не мое. Русский романтизм для меня было самое то. Среди авторов фортепианных произведений Рахманинов так и остался для меня номером один. Он сложный, он красивый и в его музыке чувствуется много мужского. Непревзойденное произведение – Второй концерт для фортепиано, который я так и не сыграл. Но слушал раз сто, наверное.

Ну что-то получается уже! Интересно, но я вижу прямые параллели с музыкой. Когда играешь на рояле классическую музыку, какое-то новое произведение, 90 процентов – это нудная, черная работа. Ты разбираешь, заучиваешь ноты, пальцы привыкают. И удовольствие ты начинаешь испытывать уже в самом конце, когда ты уже все выучил, ноты летают, и вот тогда начинается творчество. Ты выбираешь – как ты будешь играть, с каким звуком, какими жестами, штрихами. Здесь так же: сначала надо мять глину, центровать, а теперь уже думаешь: кружка это или ваза, тарелка или пепельница. В музыке форму ищешь тоже потом. Сначала идет создание фундамента.

В общем, это кружка будет. Я понял: чтобы научиться работать на гончарном круге, во-первых, нужна координация. Во-вторых, нужно прилагать равномерные усилия обеими руками. Мне, например, это сложно, я явный правша, пишу правой рукой, и еще и пианист – правая рука всегда играет больше и более сложные места в произведении. Поэтому левая рука у меня слабее, это даже в жизни чувствуется, это профессиональная фишка. А здесь надо, чтобы руки стали единым целым – этот баланс мне, например, найти сложно.

Я приеду и заберу эту кружку после обжига на память – приятно, что я ее сам сделал. Мне нравится, что в ней есть минимализм и такая нарочитая грубость. И потом, я не совсем казах в этом плане – я пью чай из большой кружки, не из пиалы. Ручку я хочу квадратную. Вообще по этой кружке много чего можно обо мне сказать. Это как в психологии – нарисуйте что-нибудь.  Ты рисуешь, а тебе – бац – диагноз! Я однажды на такой встрече нарисовал Майкла Джексона. Мне сказали: "Вот это и есть твое внутреннее состояние, твое альтер эго!"

Я не рисковый человек и трудно адаптируюсь к новому

Я вообще не умею готовить, мое коронное блюдо – бутерброд. И мне никто не готовит, я ем в городе обычно. Или в гости к кому-нибудь хожу. У меня много друзей есть, которые прекрасно готовят. Они понимают, что я гожусь только для того, чтобы закупать продукты, толку на кухне от меня нет. Продукты покупать мне тоже не нравится, но тут уж приходится. Я хожу в один и тот же магазин, заправляюсь на одной и той же заправке. Вот автомобили – это моя страсть! Я спокойно сам могу заглянуть под капот, и простые вещи с удовольствием делаю.

Я не могу сказать, что у меня много терпения, зависит от задачи. Если задача кажется мне важной и интересной, я могу посвятить ей столько времени, сколько нужно: могу не спать, не есть, полностью уйти в работу. Если мне задача не нравится, то я не могу обещать, что буду выкладываться, я даже могу раздражение испытывать. С годами я научился строить жизнь так, чтобы жить в удовольствие. Не в том плане, что я разбазариваю время, нет. Я просто стараюсь выбирать только ту работу, которая мне нравится.

Я не рисковый человек, нет. Несмотря на то что я артист, я трудно адаптируюсь к чему-то новому. Я ем в одних и тех же местах, друзья у меня много лет одни и те же. Я к новому отношусь с недоверием, долго взвешиваю за и против.

Хочу начертить на кружке буквы FT. Так наша компания друзей называется – «Фантастические твари». Когда фильм шел, мы так себя назвали, почему-то так и осталось.

Мне не зазорно просить помощи, просто в работе я очень упрямый и сконцентрированный. Учить других тоже не очень люблю – я год преподаю эстрадный вокал в эстрадно-цирковом колледже, мне это не нравится. Я понял, что могу работать с человеком, который азы, основы уже знает, управляет голосом и понимает свои технические возможности – вот тут мне интересно. Когда уже более тонкая работа идет: выбор стилей, жанров. В колледже другое – все умеют петь, но не все понимают – как и для чего, и чем брать. А учить основам я не могу. Я себя чувствую тренером по бегу, к которому пришли ученики, которые не умеют ходить.

Отсюда я поеду на репетицию концерта, посвященного памяти Батыра (который прошел 15 июня в рамках фестиваля Voice of Astana - прим.ред.). Зал на 15 тысяч зрителей, где артисты казахстанской эстрады будут петь песни Батыра. Сказать, что это очень ответственно – не сказать ничего. Буквально месяц назад  я был на родине Батыра, в Кызылорде, на открытии памятника. Там тоже был большой концерт под живой аккомпанемент, в зале сидели его мама, брат, и после этого нам поступило предложение сделать то же самое, только уже в Астане. Сложность заключается в том, что ты никогда не сможешь спеть лучше Батыра, потому у него неповторимый тембр голоса и технически он очень серьезный вокалист. Но задачи и нет сделать лучше, есть задача сделать по-своему. Мне кажется, это самое главное в творчестве – не быть похожим ни на кого, делать свое, уникальное. Поэтому будем искать новое звучание в старых песнях.

Мне досталась песня "Ревнивая", я ее сам выбрал. Это уже третья песня Батыра, которую я пою, я специально стараюсь выбирать разные, чтобы их было больше в моем репертуаре. Мне нравится, как "Ревнивая" звучит, она небанальная, стильная. И сейчас в моей жизни есть человек, про которого эта песня – слово в слово. Самые прямые ассоциации, так что песня мне очень подходит.

Фотограф: Анвар Ракишев

Благодарим за помощь в организации съемок арт-студию Simple Art, которая находится в творческом пространстве семейного ресторана Green Table