Алина Мустафина: «Я металась между ролью матери и режиссера»

Казахстанский журналист, писатель и режиссер Алина Мустафина только что вернулась с Каннского кинофестиваля. Ее документальный фильм «Андер» был представлен на кинорынке Short Film Corner в Каннах. А несколькими месяцами ранее книга Алины «Как уехать в Дубай и остаться там. Невымышленные истории иностранки в ОАЭ» была опубликована российским издательством «Бомбора» (нон-фикшен-издательство компании «Эксмо»). О проделанном пути, творческих поисках и новых планах Алина Мустафина рассказала Comode.kz.

Расскажи про книгу. Как получилось, что ей заинтересовалось крупнейшее российское издательство?

Книга вышла в 2018 году. Это был самиздат. Я выпустила 500 экземпляров. Позже совместно с казахстанским блогером Бейбитом Алибековым мы издали второй тираж. А в прошлом году я сама связалась с «Эксмо». У компании есть нон-фикшен-издательство «Бомбора», которое выпускает серию книг, написанных блогерами, про разные города и страны. Я спросила: «Как насчет Дубая? У меня есть готовая книга, и я бы хотела, чтобы она вышла в России». Оказалось, что они знают про мою книгу. Даже хотели со мной связаться, но сомневались, будет ли это для меня актуально, так как книга уже издана. Мы обо всем договорились, и я буквально за пару месяцев немного переписала книгу. Пришлось ее адаптировать, потому что в Эмиратах многое изменилось. Например, с октября прошлого года иностранцам можно жить в гражданском браке, не опасаясь ареста. Если иностранка забеременеет вне брака, ее не депортируют и не посадят. А алкоголь туристам теперь можно покупать, просто показав паспорт. Я внесла эти правки, потому что в первой редакции книги есть главы, посвященные этим темам.

«Бомбора» выпустила не только печатную, но и аудиокнигу. Когда я работала над книгой, моим редактором была Майя Акишева, перед выходом новой версии издательство привлекло еще и своего редактора. Также они сделали иллюстрации и твердую обложку, на которую у меня не было денег при издании здесь. Теперь книгу можно купить во всех регионах России и в Казахстане. Недавно она стала бестселлером в «Меломане».

Как ты выбрала тему для книги?

Тема появилась, когда я жила в Дубае. Про Эмираты не было написано ничего подобного. Разве что путеводители, типа «Ключи Востока». Но не было рассказа от первого лица о том, какие там люди, как им живется, получается ли у тех, кто туда приехал, найти свое счастье или нет. Я просто рассказала свою историю и истории людей, которых я встречала. Это были разные люди. И девчонки, побывавшие в сексуальном рабстве, и мужчины-экспаты из разных уголков мира. Главная драматургическая линия – как менялся Дубай вместе со мной и жизнью этих людей. Кроме того, я собрала факты, о которых люди, живущие за пределами ОАЭ, вообще ничего не знают. Можно сказать, что это этнографические заметки, но без прикрас. Там и про секс, и про деньги, и про мечты.  

Тебе удалось заработать на книге?  

Я покрыла свои расходы на самиздат, продав все экземпляры. Последующие траты на себя взял казахстанский издатель, который отдавал мне гонорар книгами, и я их продавала. Деньги небольшие, но хоть что-то заработала. Сейчас у меня договор с «Эксмо» о том, что я получаю процент от продаж. Но чтобы заработать большие деньги, нужно продать миллионы экземпляров. Пока об этом можно только мечтать. Издание книги – это желание поделиться опытом, а не заработать. Плюс возможность прокачать личный бренд.

Как началась история с кино, которая привела тебя в июле 2021 года в Канны?

Моя книга заканчивается тем, что я выиграла приз за ролик про любовь к Эмиратам. Призом было обучение в филиале New York Film Academy в Абу-Даби. Я четыре месяца училась там на режиссера. Поняла, что нашла то, что искала. Журналистика мне к тому моменту надоела. Это ремесло, а не искусство, к которому мне давно хотелось приблизиться. Тем более когда ты живешь за границей, то зависишь от языка, а я не могу писать прекрасно на английском. И хотя я всегда боялась и думала, что в режиссеры идут только гении, решила, что раз мне дали приз, значит – судьба, надо пробовать.

Потом получилось так, что мы с мужем уехали из Дубая в Испанию. Он захотел стать пилотом (до этого он работал инженером-механиком в строительстве, строил в Дубае отели на пальмовых островах). Мы переехали в Испанию на два года. Муж нашел там самую дешевую в Европе школу для пилотов, а я хорошую киноакадемию для режиссеров, правда, на испанском языке. Пришлось выучить язык за девять месяцев. За время учебы я сняла пару студенческих фильмов. Потом мы переехали в Турцию. Мой муж гражданин этой страны, и ему было проще найти работу там. Он устроился в Turkish Airlines, и мы остались жить в Стамбуле. Там я сняла первый уже не студенческий фильм.

Какая у него судьба?

Он поездил по всяким кинофестивалям и получил парочку наград. Его показали в Индонезии, Москве, Стамбуле. Это нишевый фильм про отношения России и Турции. Точнее – про отношения людей. Он называется «Спасти Машу». Это 20-минутная короткометражка, которую я снимала на шестом месяце беременности. Я тогда была беременна вторым ребенком, но не могла отложить съемки, так как пообещала, что, если получу деньги от Первого канала за использование моего видео, то сниму фильм (историю про программу Познера и Урганта, в которой показали видео Алины, читайте тут).

А два с половиной года назад мы переехали в Катар. В то же время там начался кинофестиваль, куда я стала ходить на просмотры фильмов. Знакомилась с людьми, и мне посоветовали подать сценарий документального фильма в мастерскую Doha Film Institute. Я расписала парочку идей, и меня взяли. Выбрали всего десять человек, среди которых оказалась я. Приехал режиссер из Камбоджи, который работал с Джоли над фильмом «Сначала они убили моего отца». Он нас учил. Курс был очень интенсивный: два месяца мы смотрели кино и обсуждали, как делать сильные документальные фильмы, а потом начали снимать свои. Я решила реализовать свою идею и снять фильм про пищевую аллергию моего сына. Мастер контролировал каждый шаг и во всем помогал. Когда тебя поддерживает человек такого уровня, ты растешь. И все студенты друг другу помогали. На десятерых мы сняли тогда пять фильмов. Нам дали технику, сделали цветокоррекцию готового видео, приехал звукорежиссер из Франции, чтобы с нами поработать… В Катаре есть деньги и много возможностей. Если тебя выбрали в какую-то мастерскую, считай, что тебе повезло. Так я сняла фильм «Андер». В 2020 году он победил в номинации «Лучший документальный фильм» на кинофестивале в Катаре. Мне дали грант, и на эти деньги я планирую снять следующий фильм. Хотя бюджет небольшой и нужны еще инвестиции.

Этот путь привел меня к пониманию, что можно творить искусство, снимать кино. Нет ничего невозможного. Главное – крутая идея.  

Как родилась идея твоего фильма?

Это наша семейная ситуация. Я вообще хотела снимать на телефон, а года через два-три все собрать. В мастерскую я пришла с этой идеей. Хотела отразить свою, материнскую, точку зрения, но мастер сказал: «Давай твой сын будет главным героем. Это будет его взгляд, а тебя в фильме вообще не будет». Круто. Попробуйте взять пятилетнего ребенка и узнать, что он думает. Да ничего он не думает, ему плевать. Он играет в машинки и веселится. Но это только кажется. Потому что с одной стороны – плевать, а с другой – нет. За время съемок я узнала о нем и про наши отношения много нового.

Как Андер реагировал на съемки?

Это было ужасно. Все знают, что снимать детей и животных очень сложно. Но они лучшие актеры, потому что они такие, какие есть, и совсем не играют. У меня в фильме есть любимая сцена, которую практически сняли без меня. Мне пришлось спрятаться, чтобы сын меня не видел. Мы снимали в школе во время обеда. Он ест отдельно. Все дети едят вместе в столовой за стеклом, а он идет мимо этого стекла в кабинет медсестры и обедает там один, сидя на стуле. Оператор попросил его помахать своим одноклассникам, чтобы он мог поснимать его из-за стекла с разных ракурсов. А он не просто начал махать, он начал бить это стекло и строить рожи. С одной стороны – это душераздирающий момент: стекло отделяет его от жизни, которой живут его одноклассники. С другой стороны – это кинематографически очень сильная сцена.

Были моменты, когда мне приходилось его уговаривать. Или младший мог расплакаться, когда камера начинала снимать его. Все это сложно, потому что это мои дети, которых мне не хотелось мучить, но очень хотелось снять кино. Я металась между ролью матери и режиссера.

Как фильм попал в Канны?

Doha Film Institute выбрал несколько работ и отправил их в Канны. Я знала об этом, но координатор написал, что все будет онлайн. А позже мне пришло письмо с просьбой активировать аккаунт. Я зашла на сайт и увидела, что доступна опция «офлайн». До программы, в которой участвовал мой фильм, оставалось всего шесть дней. У меня не было визы, из-за пандемии сейчас передвигаться по миру в принципе сложно, а я очень хотела в Канны. Я кинула клич в соцсетях и с помощью одной из моих подписчиц смогла быстро оформить визу, но в другую страну Евросоюза. Собрала кучу документов, купила билеты… В общем, пазл сложился и я полетела. Программа, в которой был представлен мой фильм, – это не номинация. Это Short Film Corner, куда посылают фильмы от разных стран. Их показывают на специальном сайте только для участников этой программы, продюсеров и дистрибьюторов. У режиссеров этих картин есть возможность посещать все премьеры, воркшопы и нетворк-завтраки, чтобы познакомиться с продюсерами, представителями агентств и организаторами фестиваля, обменяться визитками и рассказать про свое кино. В этой индустрии много классных ребят. Ты попадаешь в эту среду и понимаешь, что все возможно. Это именно та тусовка, ради которой стоит ехать в Канны, и не важно, номинирован твой фильм на премию или нет.  

Расскажи о своих планах.

Я бы хотела провести закрытый показ фильма в Алматы, но пока не знаю где и как.

Собираюсь снять еще один документальный фильм. Для игровых фильмов также есть несколько идей и даже написанный сценарий, но я хочу его немного улучшить. В следующем году планирую издать новую книгу. Ее рабочее название «Жена пилота». Она уже написана, нужно только перечитать, отредактировать самой, потом отдать редактору и найти издательство. Она про то, как поменять жизнь, если тебе немного за 30. Как из инженера стать пилотом, а из журналиста режиссером, бросить все, начать с нуля и какие приключения могут случиться на этом пути.

Ты сейчас не живешь в Казахстане. Считаешь ли ты себя казахстанским автором?

Конечно. Документальный фильм, который я сейчас хочу снять, про поиск корней и самоидентификацию. Мой предыдущий фильм вскрыл сложный вопрос. Мы, казахи, едим молоко, мясо и тесто, а мой сын не может. Эта еда его убивает. Если ты не можешь есть еду своих предков, то как тебе приблизиться к своим корням? Мне нужно своего сына защищать от еды наших предков, от еды, которую люблю я и мой муж. А основа нашей самоидентификации – это еда, место и язык. А кто, например, я? Я уже не живу здесь, но всегда сюда возвращаюсь. Не так хорошо знаю свой язык, как хотелось бы, но знаю другие языки. Цветок, который пересадили, и ему нужно прижиться. Космополиты и номады. Кто мы? Об этом будет следующий документальный фильм.

*Фото из личного архива Алины Мустафиной