Еще буквально год назад Жанали задавал своей маме множество вопросов про цвет кожи, расы и национальности, но сейчас он испытывает смущение, когда заходит речь на эти темы, и старается избегать их. Казахский мальчик Жанали, в жилах которого течет африканская кровь, стал стесняться своей «особенности». Он хочет стать таким, как все люди вокруг, ну, или чтобы все люди вокруг стали такими же, как он.
Жанали и Таир
Недавно Жанали познакомился с Таиром. У мальчишек много общего: возраст и оттенок кожи – это то, что лежит на поверхности. Правда, футбол Таир не любит, вот уже год он ходит на фигурное катание, и ему очень нравится. Смугленький мальчишка на белом льду – конечно, многие смотрят на него с интересом. Его мама Зухра, как и Айнура, воспитывает сына одна. Она не всегда знает, как правильно ответить, когда ее 7-летний мальчуган приходит с улицы и задает вопрос: «Мама, а что такое негр?». Дети испытывают смущение и одиночество, а их мамы боятся, что этот мир может быть излишне жесток к ним только потому, что они немножко другие.
На самом деле Жанали и Таир еще не знают, что такое ксенофобия. Они с ней никогда не сталкивались. Право слово, не считать же ксенофобией наивный вопрос соседского мальчишки «почему ты такой черный?» или пристальные взгляды прохожих на улице? Скажем прямо, в нашем обществе до сих пор так смотрят на всякого, кто хоть немножечко «в меньшинстве»: на человека с татуировками, дредами или девушку в хиджабе. И цвет кожи тут – дело десятое. Вот только как объяснить это 7-летним мальчишкам?
Таир
«Я только недавно, когда Жаник перешел во второй класс, разрешила себе отпускать его одного. Я же не могу всегда строить защитные стены вокруг него. Теперь он сам ходит в школу, на тренировки. Я знаю, что он ощущает эти взгляды. Иногда говорит: «Мама, я устал от этого».
С Айнурой мы знакомы давно. Своими переживаниями и сомнениями она делится, когда я предлагаю ей принять участие в материале о людях с африканскими корнями, которые живут в Казахстане, и рассказать их с Жаником историю. Айнура соглашается, но вместе с тем предлагает провести встречу и познакомить мальчишек – Жанали и Таира – с другими героями моего репортажа. Так дети знакомятся с Марселеном, Даниэлем и Аминатой – молодыми людьми, которые совсем недавно прошли этот непростой путь принятия себя и своей внешности.
Даниэль Джеймс Данлади-Бвай, Айдана и Адель
Даниэлю 23 года, он молодежный президент Африканского сообщества в Алматы. Его мама русская, а папа родом из Нигерии, из ее бывшей столицы Лагоса. Он профессиональный музыкант, играет на фортепиано, недавно выучился играть на домбре. На встречу Даниэль пришел вместе с женой Айданой и маленьким курчавым чудом по имени Адель. Со своей супругой молодой человек познакомился на Арбате. «Проходил мимо, увидел девушку во всем белом, я тоже был во всем белом, так и познакомились. Поженились мы примерно через три года». Задаю несколько бестактный вопрос и получаю ожидаемый ответ: да, родители Айданы сначала были против, особенно отец. Ради своей любимой Даниэль выучил казахский, и только после этого сердце будущего тестя начало оттаивать.
Оказалось, что Даниэль и Жанали – старые знакомые. В подростковом возрасте Даниэль часто играл в баскетбол во дворе, где живет бабушка Жаника, и, когда маленький темнокожий карапуз приезжал в гости к ажеке, друзья Даниэля шутили: «Смотри, твой братишка идет!». Жаник своего соседа по двору не вспомнил, был тогда слишком мал, но это вовсе не помешало им с ходу найти общий язык. Впрочем, как и с остальными участниками нашей необычной встречи. Я еще не раз удивлюсь этой открытости «афроказахов», их горящим глазам, готовности к принятию всего нового.
Как-то сразу становится понятно, что если детям важно увидеть других «коричневых людей», то мамам – поговорить с ними. Немного смущаясь, мама Таира Зухра спрашивает: «А что вы делаете с волосами? Как расчесываете? Что надо делать, чтобы они вот так росли?». За этим вроде бы простым бытовым вопросом хитросплетения чувств мамы, которая пытается нащупать ниточку к своему ребенку: как сохранить его индивидуальность и зародить уверенность в себе, как научить правильно воспринимать себя и здраво реагировать на проявления общества, в котором он живет, как обезопасить от негатива, но не лишить возможности дышать полной грудью?
Даниэль Джеймс Данлади-Бвай:
Каждый из нас прошел через это. Я точно не помню, но в классе втором-третьем я, наверное, переживал. Помню, пройдет дождь, асфальт местами высохнет, где-то появляются белые пятна, а где-то остаются темные. И я старался ходить по белым пятнам, думал, что я от этого стану белым. Со временем все прошло. Я, наоборот, стал думать, что я уникальный, а другие люди мне завидуют. Проходишь через гнев, через драки. В 15-16 лет появилась абсолютная уверенность, что моя внешность – это преимущество. До этого я сомневался.
Казахстан – вполне благополучная в плане расизма страна, в том смысле, что его у нас нет. Для его появления просто не существовало никаких исторических предпосылок: у нас не было ни рабства, ни сегрегации. Если так рассуждать, то наша страна более комфортна для воспитания ребенка-мулата, чем те же США, где большая часть населения еще прекрасно помнит времена, когда темнокожим нельзя было ездить в одном автобусе с белыми. С другой стороны, этот образ – то, как мы видим свою страну отсюда, из Алматы. А Алматы – это далеко не весь Казахстан.
Марселен Камате
Друг Даниэля, Марселен Камате, родился в Алматы, но несколько лет жил в Таразе, и там ему было сложнее оспаривать свое право на индивидуальность. «Меня полюбили, когда я в 9 классе на Дне города говорил перед акимом речь на казахском языке. После этого люди в городе стали говорить: О, это же наш Марсель!».
Марселену 19 лет, и он изо всех сил старается найти себя. Играет в футбол, снимается в молодежном сериале «Нархоз», занимается музыкой. Он называет себя афроказахом, хотя в нем нет ни капли казахской крови – его мама русская, а отец родом из Республики Мали, в западной Африке. На русском он говорит с казахским акцентом, а свою речь щедро пересыпает казахскими словами и присказками. Но в то же время Марсель признается, каким бы казахским ни был твой менталитет, все равно хочется общаться с такими же людьми, как ты: «Посещая наши африканские праздники, я понял, что не один. Это тепло мне приходило от Даниэля, Аминаты, других ребят».
.jpg)
Амината Айша Уэдраого
Амината Айша Уэдраого – дочь казашки из далекого села где-то под Туркестаном и африканца из Буркина-Фасо. Ее отец приехал в Алматы на учебу, была свадьба, и молодая семья уехала жить в буркинийскую столицу Уагадугу. Амината до сих удивляется, как ее мама решилась на такой дерзкий для девушки из традиционной казахской семьи поступок. 10 лет назад семья вернулась обратно в Алматы, и Амината, практически забывшая русский язык, пошла в русскую школу.
«В Буркина-Фасо мы с братишкой тоже не считались своими. Там про нас говорили «ребенок белого человека» и реагировали точно так же, как здесь. Моя мама говорит: вы, мулаты, никогда не найдете место, где будете комфортно себя чувствовать, вам нужно создать какую-то свою страну. А я предпочитаю говорить, что у меня две родины: Казахстан и Буркина-Фасо».
Амината очень уверенная и спокойная, складывается впечатление, что все тревоги по поводу цвета кожи обошли ее стороной. Не могу сразу определиться: общество к ней более гуманно к ней, потому что она девушка, или же в этом заслуга ее мамы, сумевшей задать правильные ориентиры и безусловно любить?
«Мама всегда говорила нам с братишкой: вы классные, не надо как-то слишком выделяться, все у вас в голове и все зависит от вас. Она не мешала нам пройти свой путь. Да, на тебя могут показать пальцем или назвать черной, но это нужно пройти и научиться правильно реагировать. А вообще вам повезло больше, чем нам. Лет 10 назад мы были первыми темнокожими детьми в Алматы, все свалилось на нас. А сейчас дорога уже проложена, мне кажется, люди уже не так обращают внимание на эти вещи».
...Накануне нашей встречи с "афроказахами" я долго думала о том, как все пройдет. Удастся ли нам обсуждать эти тонкие вопросы деликатно, но предельно откровенно, проникнутся ли дети доверием к похожим на них, но, по сути, посторонним людям, захотят ли поделиться своими переживаниями... Я предполагала, что у меня получится статья о детях, их страхах и счастливом избавлении от них. Но оказалось, что главные герои этой встречи вовсе не дети (в силу возраста они, скорее всего, не могли осознать всей ее важности), а их родители.
Мамы Таира и Жанали торопились задавать вопросы: удобные и неудобные, иногда острые и колючие, выставляющие напоказ переживания и неуверенность – как правильно воспитать необычного ребенка? Избрав для себя роль стороннего наблюдателя, слушая вопросы мам и ответы молодых людей, я поняла, что все трудности и неприятности, которые ребятам пришлось испытать в жизни, случились с ними не из-за цвета их кожи. А из-за неуверенности их родителей в самих себе, предубежденности по отношению к собственным детям.
К сожалению, порой случается так, что самыми главными расистами для своих детей становятся сами родители. Считая своего ребенка «другим», они стараются оградить его от общества, а заодно ограждают себя – от ответственности за его будущее. И если мамы хотят правильно воспитать своих мальчишек-мулатов, им надо перестать придавать слишком много значения цвету их кожи, а просто безусловно любить. Не давать готовые ответы на все вопросы, а пробудить желание искать эти ответы самому. Не оберегать от несправделивостей этого мира, а дать шанс набить шишки и извлечь из этого уроки. Главное – любить и не считать своего ребенка чужим этому обществу, а значит, в конечном итоге, себе. А дети... Что дети? – Когда их любят, они обязательно вырастают счастливыми.
А общаться с «коричневыми людьми» Жанали с Таиром будут и дальше. Послезавтра они идут на большую встречу африканского сообщества.
Фото: Екатерина Новоселова