Картинка
По парам

Мухамед Жанов и Камила Курбани: "Обожаем спонтанные решения"

Камила Курбани с 2010 года выпускает одежду под собственным брендом KAMILA KURBANI и делает ставку на стильную и удобную одежду для мужчин и женщин, а чаще унисекс-фасоны. Дизайнер неоднократно участвовала в Казахстанской неделе моды, а также успешно представляла коллекции на Mercedes Benz Fashion Week Russia и на выставках и показах в Париже, Санкт-Петербурге, Милане.

Ее супруг Мухамед Жанов – востребованный ведущий различных мероприятий, ТВ-проектов и презентаций.  

Как вы познакомились?

Камила: Наша первая встреча, а точнее, знакомство, состоялась на одном из конкурсов красоты. Когда-то я увлекалась этим, как, наверное, многие девушки. По счастливой случайности Мухамед был в составе жюри. Ну а дальше началась новая история любви, которой уже 10 лет.

Мухамед: Мы учились в одном университете – Академии искусств имени Жургенова. Но во время учебы мы не были даже знакомы. Ну а как только поняли, что нам по пути, я не отпустил Камилу. Несмотря на то, что я шоумен, я вовсе не прожженный романтик, наоборот, привык воспринимать все сквозь некий фильтр, практичен и хладнокровен в некоторых вопросах. А Камила меня дико удивляет даже реакцией на какие-то обычные вещи – визуальные изменения или ту же погоду. Когда у меня эмоции на нуле, у нее они зашкаливают. Видимо, это и притягивает нас друг к другу.

Камила, во многих интервью вы подчеркиваете, что без поддержки мужа вряд ли смогли бы запустить свой бизнес. Мухамед настолько интегрирован в ваше дело?

Камила: Он – мой эксперт, первый критик и первый клиент. Я не учила его, у него и до меня было и есть прекрасное чувство стиля, чутье и хороший гардероб. Он не пропускает мои показы. Но дело даже не в этом. Мухамеду интересно тоже развивать бренд, он вовлечен в процесс – важные решения мы принимаем вместе.

Я выросла в семье художника, мой папа – Хашим Курбанов – член Союза художников Казахстана. А что значит расти дочкой художника? Это свобода творчества на бесконечных ватманах с детства. Родители меня поддержали в решении стать дизайнером одежды. Мухамед поддержал в решении запустить свой бренд. Мы были уже вместе, когда бренда еще не было. 

Мухамед: При этом я не лезу в само производство и пошив, не рисую эскизы. У меня своя сфера – ивенты. Камила борется не с конкурентами за покупателя, как это должно быть в идеале. Камила борется с системой и меняет ментальность в ту сторону, что одежду казахстанских дизайнеров носить модно и доступно. Она хочет работать для народа, а это очень тяжело. Особенно тяжело ломать стереотипы. Если выйти на улицу, то вряд ли сразу можно найти прохожего, одетого в казахстанский масс-маркет. А именно это и есть цель Камилы.

Камила: А казахстанского масс-маркета у нас и нет. В 2014 году урбанистические принты ожили в моей коллекции свитшотов, потом были свитшоты с изображением банкнот образца 1993 года (Аль-Фараби, Суюнбай, Курмангазы, Чокан Валиханов, Абай Кунанбаев, Абылайхан).

После этого я всерьез задумалась о том, чтобы дизайнерская одежда пошла в массы. Но сразу встает вопрос цены: все жалуются, что одежда казахстанских дизайнеров дорогая. Главная причина этой дороговизны – привозные ткани, качественная фурнитура, всего этого в Казахстане не найти. 

И только за счет массового производства можно сделать продукцию действительно доступной. Масс-маркет – это когда одежда шьется тысячными и миллионными партиями. Поэтому мои пошивы 100 футболок или 100 свитшотов – это, по сути, маленькие партии.  

Мне очень хочется запустить массовый пошив и начать одевать людей в стильную казахстанскую одежду. Я всегда ставлю себе цель со сроками. Честно признаться, я дала себе десять лет, чтобы поднять и развить бренд. Прошло пять лет. Возможно, для кого-то я – состоявшийся дизайнер, но я адекватно воспринимаю реальность и понимаю, что мне предстоит проделать еще много работы.

Как начинается и проходит ваш будний день?

Мухамед: Мы встаем в разное время. Камила с утра уже на работе, о чем мне рассказывает в сообщениях, я же просыпаюсь после 10 утра, потому что зачастую мероприятия или репетиции заканчиваются поздно. Мы не звезды шоу-бизнеса и не олигархи, чтобы наш день как-то отличался от жизни обычных людей.

Кстати, обедаем мы не вместе, оба днем заняты работой или находимся в разъездах по городу. А вот вечером собраться за ужином и провести время с детьми – это обязательно. Сын возвращается после школы, кружков и секций, дочка – после сада и прогулок. Бывают дни, когда Камила днями и ночами пропадает у себя в мастерской, готовится к показу, а иногда у меня – важное мероприятие, требущее много времени для подготовки.

Кстати, что касается готовки еды, у нас дома есть помощница. Я к этому отношусь нормально, потому как понимаю загруженность Камилы и ее стремление достигнуть цели. Нет смысла тратить силы на бытовую суету. Тут я вовсе не осуждаю ее, как, к примеру, классический восточный мужчина. Она успевает танцевать, я – ходить на фитнес, а еще мы оба частенько пропускаем и то, и другое! (смеется)

Камила: Меня не воспитывали невестой. Я научилась готовить только в 18 лет, потому что мама считала, что всему свое время. Возможно, благодаря и этому я смогла учиться в художественной школе, а затем поступить в Академию искусств.

Помимо ежедневной работы, школы и садика мы находим время для поездок и активного отдыха. Особенно любим путешествовать. С детьми это чаще пляжный отдых, но недавно съездили с ними в Европу. Долгие пешие прогулки они стойко выдержали! Стараемся украсить впечатлениями и воспоминаниями их жизнь. И свою.

То есть, путешествия – это рецепт подогрева отношений и доза новых роматических впечатлений?  

Мухамед: Во мне все же мало романтизма, как кажется со стороны. Я одинаково люблю Камилу и в Милане, и в Алматы. Мы больше за спонтанность в решениях.  Большинство наших поездок – это импровизация на пустом месте, из серии "придумали вчера, на следующей неделе едем". При этом есть мнение, что лучше иногда отдыхать порознь, меньше видишь – больше любишь. Я могу улететь в другую страну и один. Когда улетаем вместе, то в обязательной программе – поиск и покупка тканей на рынках, в специализированных магазинах.

Мы уезжаем в путешествия за вдохновением, причем каждый за своим, но никак не исправлять ошибки в отношениях. Это не про нас. В этом случае мы просто садимся и разговариваем.

Так было всегда? Или вы научились слышать друг друга с годами?

Камила: Стараемся говорить друг с другом, не держать в себе что-то слишком тревожащее и волнующее.

А ваши родители часто общаются между собой?

Мухамед: Родители Камилы живут в Алматы, мои – в Таразе, поэтому они видятся не так часто, как хотели бы.

Камилу не пришлось ломать и подстраивать под себя?

Мухамед: Меня устраивает уровень ее восточности, врожденная скромность и стремление к самостоятельности. Мы обоюдно принимаем решения, нас никто не заставлял жениться друг на друге, я не воровал ее. Мы не говорим про себя, даже шутя: "стерпится, слюбится". Таких формулировок нет даже не подсознательном уровне.

У вас подрастают сын и дочь. Говорят, что мы на своих детях отыгрываемся и часто заставляем их достигать целей, которых сами не добились в их возрасте. Замечали такое за собой?

Мухамед: В точку. Отыгрываюсь на сыне. Сам не катался в детстве на лыжах, а сына хочу поставить. Сам получал тройки, а мечтаю о сыне-отличнике. Не умею танцевать, а сына уже отдали в секцию танцев и каратэ. Но я считаю, что детям нужно дать шанс попробовать многое, а решать им уже самим, что больше по душе.

Дочка не говорит, что будет дизайнером?

Камила: Пока не говорит об этом, но тщательно относится к своему гардеробу. Выбирает, что надеть. Чаще всего, это платья. Ей скоро исполнится 4 года, в садике это возраст пышных платьев на утренник. Она их любит. Но знает, что есть не только эти розовые платья с рюшечками, а...

Мухамед:  А еще и вещи старшего брата, которые она должна донашивать! (смеется) Хотя я сам рос четвертым ребенком в семье, и всегда донашивал за братьями, ничего ужасного в этом не вижу. Сыну мы старались покупать одежду не только голубого цвета.

Ваши новые футболки с принтами "Микки мауса" и "Мини мауса" в национальных головных уборах очень симпатично продемонстрировали Мурат и Алеся Мутургановы, их сын Майкл, а также Софи Манасян и Марк Корчагин. Многие публичные персоны носят с удовольствиям ваши свитшоты... 

Мухамед: Да, футболки смотрятся эффектно, мы и сами носим их с удовольствием. Но строгой философии, что мы одеваем в свитшоты или футболки наших "селебрити", этого точно нет. Больше срабатывает "сарафанное" радио. Особенно это эффективно, когда у меня спрашивают: "У кого сшил сценический пиджак?" И идут к Камиле, возвращаются к ней снова. А это лучший показатель, что заказывают уже годами. Сценические костюмы – это тоже ее "фишка". При этом в ее мастерской нет фотографий звезд-клиентов, она этим не кичится, как это порой делают другие.

С профессией мамы детям легче разобраться, а что они отвечают, когда задают вопрос: "Кем работает папа?"

Мухамед: Ведущим! Думал, что в 26 лет уже не смогу работать шоуменом, а сейчас мне уже 35. Видимо, подниму планку до 36 или 46! Если серьезно, то мне комфортно. Держу себя в тонусе, работаю. Мы привыкли, что ведущие, официанты и многие другие – это всегда молодые люди. Но постепенно крен смещается в пользу опыта и авторитета.

С детьми мы общаемся на равных, объясняем и не стесняемся, делимся своими мыслями, надеждами и планами.

Камила: Лучшее объяснение в жизни – правда и любовь. Так и живем. Лаконично и без всяких полумер. 

Фотографии Олжаса Жакенова и

из личного архива Камилы Курбани и Мухамеда Жанова

Благодарим за помощь в организации съемки 

Restaurant Investor