ЭКО, суррогатное материнство, роды или как поверить в чудо

Непридуманная история, изменившая несколько жизней

Я не всегда была психологом. Я музыкант, окончила консерваторию и работала в президентском оркестре. Однажды я ехала на работу на такси и разговорилась с водителем – его внимание привлек мой футляр для скрипки. Он, как и многие, что-то пошутил по поводу ружья и предложил мне давать уроки музыки его сыну.

Первый урок. Я сижу за пианино, вдруг опускаю глаза вниз и вижу на полу, в дверном проеме, маленькую кучерявую девочку. Белокурые волосы, огромные голубые глаза – малышка заинтересованно наблюдала за нашим занятием. Ей было 3,5 годика, и я сразу заметила: что-то с ней не так. У девочки – ДЦП, она не могла ходить. Мама плакала: куда только ни обращались – и к врачам, и к народным целителям, и к батюшке, и к мулле, ничего не помогает. Зато ей очень нравилась музыка: вскоре она начала заниматься вместе с братом, легко запоминала песенки, садилась за инструмент, играла. Я не чувствовала острой жалости и сочувствия к ней, потому что это был солнечный ребенок, я с удовольствием ходила в эту семью заниматься. А когда возвращалась домой, у меня в душе аж свербило все, я чувствовала: надо что-то сделать, и ребенок пойдет, она должна пойти.

Я решила организовать для детей бал. Мы пригласили соседских ребятишек, мама приготовила угощение, я подобрала классическую музыку. Среди танцующих была и эта девочка – она могла немного стоять с поддержкой, а ее партнер, рослый мальчик старшего возраста, крепко держал ее за руки. Во время танца я почувствовала – вот он, момент! Сигнализирую мальчишке: «Давай!» Он отпускает руки, делает два шага назад, я говорю девчушке: «А теперь, давай, иди к нему, сама!» Она делает эти два шага и вот с такой улыбкой до ушей заваливается на руки своему партнеру. Ее мама стоит напротив меня, я вижу ее залитое слезами лицо и только успеваю дать ей понять: даже не думайте реагировать, ребенка можно спугнуть. Какая-то секунда, но с этого момента девочка начала ходить.

Наверное, мне судьбой было предназначено прийти в эту семью. Только я до сих пор не знаю, кому из нас был больше нужен этот толчок: той маленькой девочке или мне. Этот случай перевернул всю мою жизнь. В тот момент я поняла: что мне надо учиться на психолога, что я чувствую, как работать с детьми, – и нужны какие-то профессиональные инструменты. Иногда бывает такое ощущение, что подойду к ребенку, положу руки ему на голову, и все будет хорошо.

Три суррогатные мамы, или долгий путь к материнству

Мой путь к рождению детей был очень долгим. Я даже боюсь называть точную цифру, скажу лишь, что он длился больше 10 лет. У меня всегда наступали беременности, но они срывались, не пересекая рубеж в 11-12 недель. Мы попробовали практически все репродуктивные методики, которые сейчас существуют, думали об усыновлении (и до сих пор эта тема для нас открыта), я прошла десятки врачей. Были врачи, которые просто выгоняли меня из кабинета – уже не верили, что я смогу выносить и родить ребенка. Но я всегда чувствовала, что у меня есть МОЙ шанс.

У нас было три суррогатные мамы. Я знаю множество историй, когда сотрудничество с сурмамами заканчивалось благополучно, и двойни, и тройни рождались. Но в моей судьбе, видимо, все было построено так, чтобы я сама это сделала. У двоих суррогатных мам произошли срывы на ранних сроках, еще одна  родила нам ребенка, но через неделю мы его потеряли. Это была страшная трагедия. На последний протокол ЭКО мы пошли вместе с третьей суррогатной мамой: у нее случился срыв на 5-й неделе, а я родила младшую дочку. Сейчас у нас две дочери, семь лет и два года, обеих родила я сама.

Когда мы решили искать суррогатную маму, денег на это у нас не было и не было перспектив, чтобы их заработать. Муж мне сказал: «Давай начнем, а  там разберемся. Будем искать, занимать, машину продавать». Мы нашли подходящую суррогатную маму, начали с ней работать, и неожиданно мужа отправляют в долгосрочную командировку за границу. Зарплата, премии – в итоге он получает ровно столько, сколько нам нужно на программу. Когда ты начинаешь шевелиться, жизнь дарит тебе какие-то идеи, возможности. Я всегда говорю: ищите силы в себе! В психологии есть понятие «зеленого света» – когда ты смело идешь к цели, сама жизнь тебе помогает.

Помню, когда у нашей второй суррогатной мамы произошел срыв, я пришла домой, упала лицом в кровать и так и уснула – не двигаясь и не раздеваясь. У меня было такое состояние, что все, конец. Муж не стал меня трогать. Утром я проснулась, пошла на работу, он мне звонит: «Ну ты как?» – «Плохо». – «Я тоже плохо. Но что мы будем делать: дальше лежать на кровати или соскребем себя с асфальта и пойдем дальше?» Сейчас я точно могу сказать: мною двигал человек, который рядом, он меня поддержал. И не просто взял на ручки и понес, а плечо подставил и подталкивал.

Пройти все это очень тяжело эмоционально. Каждая неудачная попытка – это как дом, который рушится в щепки, в клочья вместе со всей твоей жизнью. И кажется, что сил на следующую уже не будет. Но это только кажется. Нужно умыться, отдохнуть, как говорится, принять душ, попить чаю, вставать и идти дальше. Наша проблема в том, что мы часто зацикливаемся на том, что нам мешает. У тебя есть цель –  стать мамой, и все, что происходит вокруг этого, не должно тебя отвлекать. Ты же не дошла до своей цели? Значит, нужно идти и идти до конца! А самое главное: когда рождается ребенок и ты первый раз берешь его на руки, ты понимаешь – все, что было до этого, вообще не имеет значения! Как та Снежная королева из сказки – растаяла, как будто ее никогда и не было. И ты уже не помнишь, как тебе было тяжело, а просто благодаришь бога за это Счастье, за то, что ты дошел до цели, а не остановился на полпути.

Я знаю женщин, для которых неприемлемо ЭКО, которые считают, что суррогатная мама – это катастрофа. Когда мне первый раз сказали, чтобы я искала суррогатную маму, я тоже была в шоке! Возможно, женщин не поддерживают близкие люди, а если говорить о психологии, то, возможно, это недозревшее желание иметь детей, страх "а что скажут люди". Это очень серьезный вопрос и очень глубокий. Ведь главное предназначение женщины – это выносить и родить ребенка.  Нужно время, чтобы это пережить. Желание материнства должно вырасти! А  когда ты это все переживешь, то тебе становится неважно, каким способом к тебе придут дети. Откроешь дверь, а там в корзинке малыш лежит – вот оно, счастье! Если женщина хочет детей, то она будет хотеть их любыми способами. Это я точно знаю.

Около 10 лет назад, когда мы только начинали свой путь, все скрывали, что детки ЭКО-шные. А я никогда не понимала, зачем скрывать, какая разница, каким образом пришел к вам ребенок. Для меня никогда такой проблемы не стояло. Я не скрываю, что у нас были суррогатные мамы. Для меня было неприемлемо обманывать, подкладывать живот. Это вопрос этики и право каждого человека, каждый решает для себя сам. Но я всегда говорила: когда мои дети вырастут, суррогатное материнство будет такой же нормой, как поход к стоматологу. Я за это не переживала. И если бы все-таки суррогатная мама родила нам детей, я бы обязательно рассказала им правду. И я знаю, что мои дети отнеслись бы к этому спокойно, потому что мы с мужем сами спокойно к этому относимся.

«Озорные чародеи», или еще один ребенок

Еще задолго до того, как мне посчастливилось стать мамой, я  решила: как бы то ни было, без детей я не останусь – открываю детский центр. В какой-то мере мои проблемы стали основополагающими для моего образа жизни. Наш центр «Озорные чародеи» открылся в 2004 году, мы были одними из первых в Алматы. В то время это был новый для Казахстана формат, я «подсмотрела» его в России, где училась, и мне очень понравилось. В те годы была большая проблема с детскими садами, мест не было, и детские центры в какой-то мере эту нишу заполняли.

Я очень люблю на работе выкладываться, с детьми иначе нельзя. Грубо говоря, если у тебя спина сухая после занятия, значит, ты что-то не то делаешь. Несмотря на то, что я руководитель, я работаю с детьми. Сначала работала одна, а теперь уже не мыслю себя вне этого процесса. То есть сначала – дети, а руководство – между делом.

В нашем центре мы разработали комплексные программы подготовки к школе. Ведь научить ребенка просто читать, писать и считать – недостаточно. Потому что такой умный читающий и считающий ребенок, увидев преподавателя, детей в классе, зачастую теряется и не может рта открыть, не знает, как себя применить в коллективе. Для первоклассника важнее адаптация, умение себя проявить. Почему говорят, что троешники более успешны? Потому что они выкручиваются, приспосабливаются, у них адаптация на первом месте, а знания придут: «Надо? Я выучу. Сколько там дней до экзамена?» Мы долго бились за эту комплексную программу,  и ее высоко оценивают педагоги начального звена школ-гимназий. Они говорят, что из этого центра приходят дети не просто умеющие читать и считать, они приходят развитые. Это то, к чему мы стремились.

Есть родители, которые отдали своего ребенка в центр и забыли. Они совершают огромную ошибку, причем не для нас, а для своего собственного ребенка. Наша задача – завлечь в процесс не только детей, но и взрослых. У нас есть такие активисты-родители, которые живут жизнью детей, соревнуются между собой, кто лучше сошьет ребенку костюм, кто лучше тыкву на хэллоуин сделает. И это замечательно. Ведь это такое счастье – прожить с ребенком эти моменты. Понятно, что мы все заняты, но как приятно сесть вместе с ребенком, помочь ему сделать костюм, подготовить доклад, это же не каждый день происходит.

У нас дети полностью погружаются в процесс и, когда приходит пора выпуска, долго не понимают, почему они должны уходить в школу. Иногда детки к нам из школы приходят – просто посидят, стены потрогают. Этот момент прощания, отрыва не происходит, когда ребенок заканчивает центр, он происходит со временем, когда у него в школе появляются новые друзья, интересы. Но даже такие дяди и тети, которые уже выше меня ростом, иногда прибегают ко мне, прижимаются, как когда-то прижимались, когда были маленькие. Для нас это выше всего. Эти теплые отношения, которые и мы, и дети храним в душе.

Как детские психологи воспитывают своих детей

Мои дети знают, что такое гаджеты. С четырех месяцев уже понимают, что если по планшету рукой провести, то что-то произойдет. Но это и хорошо, дети должны знать. Неправильно, когда это становится единственным способом для общения. Когда срочно нужно что-то сделать, нам проще посадить ребенка посмотреть мультфильм, в этом тоже нет ничего страшного, это делают абсолютно все родители. Но это не должно быть основным. Не должен лучший друг становиться вот такой непонятной вещью (вертит в руках мобильный телефон). Недавно гуляем со своими девчонками во дворе. Мама качается на качелях, девочка, годика четыре ей, не знает, чем заняться: «Мам, дай я на твоем телефоне посмотрю фотографии». И вот мама сидит на качелях, ребенок сидит смотрит фотографии. Лучше пообщаться, подурачиться, поговорить.

Как любая мама, я беспокоюсь о своих детях, для меня важно, чтобы дети всегда были при мне. Если мы едем отдыхать, они с нами. Так же росла я сама. Друзья моих родителей всегда приезжали к нам с детьми, у нас не было такого, чтобы родители поехали отдыхать отдельно от нас. Это они только сейчас могут себе позволить (смеется). Но той чрезмерной гиперопеки, которая душит любовью, у меня нет. У меня здоровое отношение к детям. Да, я строгая мама, я не позволяю какие-то вещи, ругаюсь иногда, как все нормальные мамы. Но у меня с детьми полное взаимопонимание, мы любим обниматься, даже когда идем по улице, они ко мне липнут.

В моей практике был случай: женщина привела дочку трех лет в центр. Малышка была до такой степени привязана к маме, что не могла без нее зайти в комнату, начинала плакать до рвоты. Еще немного, и у ребенка могли начаться невротические проблемы. Но, как мы знаем, это не столько дети привязаны к своим родителям, сколько родители детей от себя не отпускают. И когда я спросила маму, почему вы так себя ведете, она сказала: «Настя, мы 14 лет не могли родить». В таких случаях я желаю родить второго ребенка, чтобы хотя бы частично оставить первого в покое. Главная задача родителей – научить ребенка быть самостоятельным и доверять близким.

Дома я не психолог. Любой специалист вам скажет: если вы становитесь психологами дома, это все, нужно уходить из профессии, нужно бежать и вправлять себе мозги. Дома ты мама, ты жена, со своими эмоциями, возможно, со своими психологическими нюансами, а на работе ты работаешь. В любом случае, дети делают не то, что мы говорим, а то, что делаем сами. Поэтому от своего бессознательного я никуда не убегу. Надо быть просто самим собой. Если я буду думать вот так, а делать по-другому, дети эту фальшь, двойственность, начнут чувствовать. И это будет катастрофа. Здоровый человек – это тот, который аутентичен, который предан самому себе и является самим собой. Я имею право быть уставшей, быть в плохом настроении. Другое дело, что я не имею права вымещать это на близких.

Главный принцип воспитания детей в нашей семье – делать все вместе. Все праздники, дни рождения мы проводим сами, пишем сценарии, делаем атрибуты, являемся героями этих мерпориятий. Я сама пеку пироги, торты и не потому, что мы не можем купить, просто приятно все сделать своими руками. Наши друзья целый год ждут этих праздников, едут к нам. Для меня очень важно, чтобы дети уважали старших. Я очень ценю своих родителей, и в старшей дочери это уже проявляется. Я ее не учу этому специально, но я вижу, что она семейная. Если мы идем в магазин, она возьмет мороженое себе, младшей сестренке, про мою племянницу не забудет. В отпуске она обязательно вспомнит про всех, и мы покупаем и везем всем подарки. Важно, что у нее есть понятие семьи. Нашей младшей 2 годика, но и в ней я стала замечать это.

Наш восточный менталитет накладывает отпечаток на воспитание детей.  Но это в основном положительные моменты. Например, если в семье появляются младшие дети, старшие о них заботятся. И независимо, двое их или пятеро. В целом у наших детей есть уважение к старшим, я сейчас говорю о дошкольном возрасте, с которым мы работаем. Единственное, что немножко расстраивает – наши мамы рано выходят на работу. Я и сама такая, но моя работа позволяет, чтобы дети были рядом. А когда я вижу малышей, которых приводят в центр няни, а мама уже на работе, это меня удручает. Как мама, как психолог я убеждена: лучше не купить лишнее платье, туфли,  но посидеть с ребенком в декрете хотя бы года полтора. Даже, когда мама, боясь потерять работу, оставляет малыша в годовалом возрасте, это очень плохо сказывается на детках. А если до года, тем более.  В будущем, к сожалению, это все проявится.

Есть один важный совет: ребенка до 1,5, а желательно до 2 лет маме не следует оставлять больше, чем на несколько часов. Если мы уезжаем в командировку и оставляем ребенка в этом возрасте хотя бы на несколько дней, это навсегда оставит свой след и внесет изменения в психику, которые потом не корректируются никакой психотерапией и остаются на всю оставшуюся жизнь. Если оставляете такого маленького ребенка на 21 день и более  –  изменения в психике будут необратимыми и проявиться они могут самым неожиданным и далеко не самым лучшим образом. Это все происходит на бессознательном уровне. В моей практике было множество таких случаев. Если вам нужно срочно уехать, берите бабушку, няню, ребенка и отправляйтесь в поездку вместе с малышом. Так что, мамы, если вы все-таки вынуждены рано выйти на работу, то хотя бы не уезжайте без ребенка в командировки, не бросайте его. До 1,5 – это красный возраст, а лучше воздержаться от этого до 2 лет.

фото: Екатерина Новоселова