Моя любимая тема – про то, как быть туристом в собственном городе. Видимо, это потому что культ путешествий и так принял в ряды достаточно служителей, а многие из них еще и неплохо пишут, чтобы мне с ними тягаться. Эти юные (если не телом, то душой) отважные неопокорители дальних далей легко и непринужденно строчат ароматные тексты про уик-энд в Бергамо или козьи сыры Андалусии. А все остальные, запертые в городе, где 43 по Цельсию уже не шокирует, а только вызывает усталый вздох, читают пряные посты и перекатывают на языке воду из кулера, как какое-нибудь калифорнийское шардоне.
С другой стороны, утверждать, что лето в Алматы – то же самое, что уик-энд в Бергамо, было бы преувеличением, если не враньем. И такое вранье сразу же чувствуется и вызывает раздражение. Это как замороженное молоко выдавать за пломбир и притворяться, что разницы нет.
И все-таки мне верится, что то самое, за чем большинство людей стремятся в путешествия, достижимо и дома.
Ну хотя бы отчасти. Суть в том, что кроме впечатлений и новизны в поездках просыпается самое желанное – ощущение свободы и безнаказанности, что ли. Ну правда, легко ходить полуголым в чужой стране и пить вино на завтрак, легко флиртовать с незнакомцами и приводить их за загорелую руку в свою мансарду с льняными шторами, снятую на "Эйрбиэнби". Легко петь в голос, танцевать в фонтанах, есть только то, что хочется.
Легко потому, что:
а) нас тут никто не знает
и б) это скоро кончится.
Это как маленький разгул перед смертью. Кто будет переживать по поводу приличий или считать, хватит ли денег до зарплаты, в таких обстоятельствах? Может, я оптимист, но мне хочется верить, что этим никто заниматься не будет, и большинство пустится кутить и поскорее успевать то, чего еще не успели. Поездка – это такая маленькая репетиция, тест на ощущение себя живым. А потом мы вернемся домой, где будет та же самая рутина, те же самые офисные часы и ланчи, те же душные ночи и мысли о ремонте, даче, маме, детях, бегство в вотсап и инсту, чужие тексты про романтику чужих стран.
В этом алматинском мареве и правда легко спечься. Я помню эту июльскую кому, когда от желаний остается лишь их прообраз – желание желаний. Так хочется чего-то снова хотеть, только неясно - чего. Мозг плавится, выходить курить – уже не перерыв, а испытание. В багажнике так и валяются беговые кроссовки, одинокие и заброшенные, потому что идея пробежек по терренкуру кажется такой же далекой и чуждой окружающей реальности, как квартира с мебелью из "Икеи".
Но это лето все-таки оказалось особенным. Потому что это мое первое лето в Алматы за последние четыре года. Последний раз я была здесь летом в 2013-м, Алматы тогда казался заброшенным и хаотичным. Было пыльно, душно, мусорно и тоскливо. Тоскливо от невозможности остаться и жить, как прежде, и невозможности уехать и не встретить ласковый сентябрь, не дождаться октября с запахом сырых листьев. Эмиграция – суровая штука для тех, кто свой город любит, пусть даже пыльным и заброшенным. Это лето вернуло меня в Алма-Ату моей юности. Я-таки стала туристом в своем городе, зная его вдоль и поперек. И я от него в восторге.
Во-первых, в Алматы чисто. Даже в местах, где никакой чистоты не ожидаешь. Если подниматься по Абдуллиных от Макатаева, а потом свернуть к Малой Алматинке и идти вверх до Курмангазы, можно найти такие тихие, зеленые, волшебные уголки, которые помнишь только по снам. Частные беленые домики с развешанным бельем во дворах, черешня, ломящаяся под весом спелых ягод, стрекотание кузнечиков в зарослях цикория – это тоже мой город. Алматинка, неожиданно полноводная, как и 20 лет назад, несет горную прохладу, а не пластиковый мусор. Да и не только она. Арыки, тайная гордость и козырь перед туристами, журчат вдоль дубовых аллей, и искушение сесть на край, снять сандалии и опустить в воду ноги почти непреодолимо.
Во-вторых, в Алматы по-прежнему много зелени. Да, новые проекты с открытым пространством - безумие в здешнем климате, не кажутся удачной идеей. Но по любой из центральных улиц все еще возможно пройти с десяток кварталов, прячась в тени. А в парках по-прежнему отыскиваются укромные уголки, где в сумерках можно пить из термоса шардоне, если уж так хочется, или выкурить случайный косяк, а потом целоваться до рассвета и убегать от патрульных.
В-третьих, в Алматы безумно вкусная еда. И это даже не про кафе. Городские кафе и траттории еще, наверное, долго будут уступать своим западным собратьям. Это про забегаловки и рынки. Про малину в ведрах, персики и сливы, помидоры и брынзу. Про колючие огурцы, свежую баранину, молодой горный картофель. В Алматы легко быть гурманом, если верить, что смысл еды – не в экзотичности ингредиентов, а в способности дарить ощущение счастья. Еда – это всегда культурный код, послание. На мой взгляд, послание нашей кухни – близость к природе, за которой так гонится урбанизированный общепит мегаполисов. И это большая удача, что мы к ней имеем доступ «просто так», по праву рождения. А в кафе – десерты, которые на моей памяти всегда были хороши и от которых я по-прежнему не могу отказаться.
В Алматы много красивых людей. С которыми приятно смеяться, флиртовать и, наверное, танцевать в фонтанах. С которыми совершенно точно приятно обсуждать планы на неделю, а потом внезапно сорваться без всяких планов и укатить на Капчагай. Или также внезапно собраться на чьей-нибудь кухне и проговорить полночи. И точно знать, что они поймут, потому что вы – одной крови, даже если не по паспорту. Впрочем, кого волновал паспорт в Алматы?
Единственное, чего, возможно, не хватает Алматы, – легкого безумства, ощущения безнаказанности и бесконечных возможностей, которыми пропитаны другие курорты.
Но это ведь не про город, это про нас. Про то, что разрешить себе наслаждаться можно прямо здесь и сейчас. Как если бы у нас была всего неделя, а потом надо было бы возвращаться, например, в дождливый, холодный Монреаль, брести в супермаркет, покупать резиновые персики, потому что свои нигде в окрестностях Монреаля не растут. А потом – снова работа, будни, жизнь, одним словом. Но пока стоит жара, пока этот наш зной и эти наши вечера под синим небом, и балконы, и близкие люди, и спелые фрукты – надо наслаждаться, как в последний раз. Ловить момент, это ведь и есть счастье.