Жизнь кишит несовершенством: неравные браки, нескладные союзы, несовместимые связи, абсурдные узы. Аллегорические цепочки можно выстраивать долго, в разной степени умелости, да так и не понять сути. А она в том, что есть на свете пары, счастье которых строится вопреки расхожим представлениям о том, как «должно быть». Они слишком не подходят друг другу, как ветви сакуры и корни дуба. И тем не менее, они вместе.
Я знаю три таких примера. Общественные догмы словно разделительная полоса для этих людей. Они по-разному смотрят на мир и любовь, у них разные критерии. Но они совершенно одинаково счастливы. Почти по-толстовски.
Принц и нищая
«Давно известно, меж неравных не уживается любовь»
Пожалуй, это самый частый вариант «несочетания». Как правило, люди из разных социальных слоев общества чувствуют себя некомфортно в одной компании, плохо ориентируются в потребностях друг друга, да и вообще, что называется, «едят из разной посуды». Правда, в последнее время эта разница значительно утончилась. Сегодняшних браков между молодыми красотками «из простых семей» и седовласыми представителями «породистых буржуа» – пруд пруди. Но это не совсем в нашу тему. Богатство далеко не всегда определяет благородное происхождение и наоборот.
Когда-то за «классовое несоответствие» молодоженов, бросивших вызов обществу, отлучали от дома, церкви, партии или престола и даже предавали сословной анафеме. Вспомните хоть Великого князя Михаила Романова, брата последнего русского царя. После венчания с «неподобающей Дому Романовых» Наталией Шереметьевской он был лишен всех официальных титулов и званий и выдворен из России без права въезда до августа 1914 года.
Мою прабабушку-дворянку в годы красного террора насильно выдали замуж за колоритного представителя «рабочих и крестьян». Этот брак помог ей избежать печальной участи всей своей классово неугодной семьи, но не дал простого женского счастья. Она, воспитанная на возвышенных образах французских романов, прожила долгую, унылую жизнь с «постылым мужем», не прочитавшим за всю жизнь ни одной книги. Впрочем, у нас совсем другая история…
Принц Швеции Карл Филипп и его супруга некоролевских кровей София Хеллквист
Алине уже перескочило за тридцать, когда она познакомилась с Жилем. У нее было двое детей и не было больше ничего: ни собственного дома, ни постоянной работы, ни мужа-кормильца. Зато постоянно накатывали депрессии и даже нехорошие мысли о давящем грузе собственной жизни. Спасать Алину взялась подруга, у которой все как раз чудно устроилось – она встретила отличного французского парня, перебралась из Алматы в Париж и собралась закатить там пир на весь мир. Алина была приглашена свидетельницей. Щедрая подружка оплатила дорогу, проживание и полное преображение. В общем, звезды сошлись на фатальной карте Алины так, что на этой свадьбе свидетель со стороны жениха влюбился в нее по уши. Да так, что неважным сделалось все – и незнание языков (на тот момент Алина не знала ни французского, ни английского, а ее возлюбленный – русского), и разница в возрасте (он младше нее на пять лет), и негласное семейное табу на выбор спутниц из «простушек», а уж тем более иностранок. Жиль оказался представителем французской аристократии, дальним родственником известной княгини де Ла Тур д‘Овернь, специалиста по реставрации исторических парков и садов. Долгое время молодые люди скрывали свои отношения от семьи Жиля. Были трудности с визами для Алины, с ее детьми, с изучением французского. Встречались влюбленные ненадолго, а расставались на месяцы. Каждый раз Алине казалось – навсегда. Она не могла поверить, что «Такой мужчина» будет ждать ее. По телефону постоянно ссорились, нервозности придавала невозможность нормально общаться из-за языкового барьера.
«Совершенно непонятно, где я брала силы, –вспоминает о том времени Алина. – Я все время нервничала: что Жиль бросит меня, что мне не дается этот французский, да и вообще, что я ему не пара. Мои собственные дети смотрели на меня как на умалишенную, когда я говорила им, что мы переедем в Париж… Но как-то постепенно все улеглось. Через два года Жиль оформил мне учебную визу. Я уехала одна, оставив детей у мамы, и в тридцать четыре года пошла снова учиться в университет. Во второй раз стала осваивать свою профессию психолога, только на чужом, очень сложном для меня языке. Не могу передать словами, до чего мне было страшно! Я жутко стеснялась своего корявого французского. Не понимала и половины того, что говорилось на лекциях. Экзамены вообще были адом! Жиль очень помогал мне. Писал со мной все рефераты. Он снял для меня квартиру и практически поселился там со мной. От его семьи мы прятались целый год. Потом я, с горем пополам, перешла на следующий университетский курс, мы съездили в Алматы, занялись оформлением бумаг для перевоза моих детей, и тогда Жиль решил, что дальше таиться нельзя.
Когда мы ехали в особняк к его родителям, я вся тряслась. Господи, думала я, ну, зачем он из такой семьи, зачем? Знакомство прошло очень холодно. Мама всем видом показала, что я ни под каким соусом не гожусь для ее сына. Ей не нравилось все: мое происхождение, мой возраст, мои дети. Мою внешность она и вовсе оценила, как «mauvais ton», хотя Жиль лично сводил меня к стилисту и купил платье, как он выразился, «полностью в мамином вкусе». Не берусь осуждать, но, как мне всегда представлялось, аристократы могли бы быть и поделикатнее. Отец пытался сгладить ситуацию как мог, но, честно говоря, вышло плохо. Так называемое застолье, за которым я не знала куда деться, было коротким. Через полчаса тоном, не терпящим возражений, мама попросила Жиля проводить меня и вернуться домой… Он не вернулся. Мы продолжали жить в нашей съемной квартире. Я училась, ждала, когда смогу перевезти детей, и плакала почти каждый вечер. Жиль утешал меня. Он такие слова любви мне говорил, такой нежностью залил! Я словно купалась в водопаде с льющейся радугой! Спустя какое-то время я поняла для себя, что вот это чувство во мне и в нем – это и есть главное в жизни! Ради этого люди должны жить и умирать! Конечно, не могу сказать, что абсолютно все было идеально – сказывалась разница менталитетов, да и воспитания, чего греха таить. Жиль, в прямом смысле, учил меня и детей хорошим манерам: держать спину, голову, управлять руками, быть благодарной и всегда улыбаться, владеть эмоциями и словами. Я не видела и не вижу в этом ничего плохого, наоборот – я послушная ученица.
Сегодня я совершенно счастлива. Мои дети с нами, у них с Жилем замечательные отношения, и скоро у нас будет третий ребенок. Мы все еще живем в съемной квартире (правда, поменяли ее на большую), довольно скромно. Летом собираемся пожениться. Без согласия родителей Жиля. Мы пока так и не общаемся, но я все же надеюсь, что наше счастье сломает и эту стену!»
Справедливости ради, надо сказать, что «классовое неравенство», как выражались господа-товарищи, и в самом деле серьезное препятствие для отношений. Впрочем, каждый хеппи-энд вдохновляет все последующие «не подходящие» друг другу пары. Помните графиню Диану де Бельфлор, героиню комедии Лопе де Вега, страдавшую от «недостойной ее высокородия» любви? Она вторила многовековому правилу общества: «Я сколько раз невольно замечала, как Теодоро мил, красив, умен, и если бы он знатным был рожден, я бы его иначе отличала». Однако и эта каноническая история, как мы знаем, окончилась счастливой свадьбой.
Мясник и библиотекарша
Толя и Оля. Вернее, не так. Толян и Ольга Сергеевна. Вот уж где классический пример любовного несоответствия. Как говорится, хорек и черешня, арбуз и фиалка – не пара, не пара, не пара.
У них нет общих тем для разговоров. Нет совместных увлечений. Она – заведующая библиотекой в Караганде, он – мясник на местном базаре. Познакомились случайно, когда она покупала мясо для супа. Он выбрал лучший кусок, разделал, упаковал и… предложил донести до дома. Она согласилась. С тех пор он повадился носить ей мясо.
Это были странные встречи. Он приносил пакет, молча пил чай, пока она играла на фортепиано, любовался на ее руки, слушал ее монологи о каких-то произведениях, а потом уходил. Так продолжалось около года. Ольге, конечно, льстило внимание молчаливого мясника, но странность положения-таки обязывала. В общем, она объяснилась с ним. Выложила все, о чем он и без нее, вероятно, догадывался. Она – натура утонченная, музыковед и библиотекарь, книголюб и ценитель всех видов искусств. А он никогда не поддержал ни одного ее разговора о Высоком и вряд ли разбирается в чем-нибудь, кроме мяса. Да и вообще, ей 36 и срочно пора замуж. За человека ее круга. Толян (он так и представился Ольге) молча принял отставку и ушел. Поставки мяса прекратились. Ольга Сергеевна ушла с головой в работу, искала новых встреч и обходила мясные ряды на базаре стороной. А потом она заболела. Тяжело и надолго. Попала в больницу. И никто из двух, приобретенных за последнее время кавалеров, ни разу не навестил ее там. Зато совершенно неожиданно появился Толя. Без мяса, но с букетом васильков. А это были любимые Олины цветы, как из бабушкиной песни: «Все васильки, васильки – сколько синеет их в поле. Мы собирали у самой реки, мы собирали для Оли…». И что-то переключилось. Она посмотрела на него по-другому – не сверху вниз, а в глаза – и подпустила к себе. Он терпеливо и трепетно ухаживал за ней, кормил из ложечки, читал вслух ненавистных классиков.
Герои фильма "Любовь и голуби": работник леспромхоза Василий Кузякин и интеллигентная одинокая дама Раиса Захаровна
Когда она выписалась из больницы, сама предложила жить вместе.
«Первое время было очень непросто, –говорит Ольга. – Я привыкла, что меня окружают совершенно другие по мировоззрению люди. А тут странные, не понятные мне привычки… Постепенно я приучала Толика читать какие-то книги, смотреть по телевизору не только футбол, исправляла произношение некоторых слов. Мы стали вместе ходить на спектакли. Сначала шло тяжело, однажды даже решили расстаться, но все же остались вместе. Я поняла, что полюбила его. Честно для себя, глубоко. Он стал нужен мне, как воздух. Мы оба менялись. Я стала терпимее благодаря ему, а он сам понял, что восполнять пробелы в образовании никогда не поздно и не стыдно. У меня, конечно, и раньше были влюбленности, серьезные отношения, но вот Любовь со мной случилась впервые. Толик говорит, с ним тоже».
У классиков, таких значимых для Ольги Сергеевны, есть тысячи примеров того, как безрадостно заканчиваются подобные мезальянсы. Но, к счастью, жизнь, в отличие от литературы, может одаривать гораздо фантастичнее.
Араб и еврейка
Эта история про мою троюродную сестру. Она уехала из Алматы в Израиль пятнадцатилетней девочкой. В Хайфе училась, служила в армии, потом влюбилась. В красивого мальчика с ресницами в пол-лица. В них она и запуталась. И настало счастье. И сделалось неважным, что он араб, а она еврейка, и их народы много лет ненавидят и убивают друг друга. Родители с обеих сторон были категорически против отношений, но молодые люди твердо решили пожениться. Их свадьба гуляла за несколько лет до нашумевшего на весь мир торжества араба Махмуда Мансура и еврейки Морель Малка в Ришон-ле-Ционе, и сценарий был прописан еще тогда. Так же возле ресторана, где собрались гости, толпились демонстранты – в основном, члены ультраправой организации «Лехава», обливая проклятиями новобрачных (с той лишь разницей, что в нашей истории их было пара десятков, а в растиражированной СМИ – много сотен). Так же свадьбу охраняла полиция. Так же на торжестве отсутствовали родители молодых. Несмотря на поддержку многочисленных друзей, это был грустный праздник. Сестра все время плакала, понимая, что своим счастьем отрезала себя от семьи. Ей пришлось принять ислам. Из-за этого отец отказался от нее, а свекор-мусульманин все равно не принял.
Герои романа Курбана Саида и фильма "Али и Нино": азербайджанец-мусульманин Али хан Ширваншир и грузинка-христианка Нино Кипиани
Ребята пережили за годы супружества много трудностей, но они все равно вместе и любят друг друга. У них трое детей, с которыми из огромного числа родственников общается одна только бабушка (мама сестры), да и то – тайком от дедушки. И все равно в этой чудесной, веселой и очень оптимистичной семье живет святая уверенность в том, что любовь сильнее предрассудков и нет на свете ничего важнее человеческого счастья.
Автор: Ольга Турова