Картинка
Авто

"Придя в спорт, я перестала нарушать правила". История профессиональной автогонщицы

Все началось в раннем детстве. Мой папа очень любит автомобили, у нас дома всегда были автожурналы. Я брала их, вырезала картинки, вклеивала в тетрадку, выписывала основные характеристики автомобилей, которые мне нравились. Лет с шести-семи, если не раньше, папа начал сажать меня за руль: сначала на колени, потом объяснял, как управлять автомобилем, как все работает. Когда я училась в старших классах, я уже мечтала об автоспорте, смотрела ралли. В Казахстане этот вид спорта не популярен, другое дело – Европа, где на соревнования съезжается весь город. Я смотрела чемпионат мира по ралли, болела за Петтера Солберга, на тот момент он катался на Subaru, и думала о том, что тоже хочу быть там, хочу гонять.

В 18 лет я сдала на права. Разумеется, сама. Когда пришла в автошколу, то уже умела ездить. Я села в машину, мы с инструктором проехали один круг по автодрому, и он сказал, что я могу к нему на занятия не ходить, а сразу идти на экзамен. Но когда я успешно получила права и показала их папе, он у меня их забрал и заставил сдавать еще дополнительный экзамен – уже ему. Если в ГАИ можно сделать несколько негрубых ошибок, то перед папой нельзя было ошибаться категорически. Одна самая маленькая оплошность – все, не сдала, пересдача через неделю. Так что я получила права в октрябре и только в феврале следующего года сдала экзамен перед папой и начала ездить.

Первый автомобиль мне дал отец, это была спортивная Subaru Impreza. Он стал учить меня основам экстремального вождения: как трогаться на больших склонах с ручником, перестраиваться, резко тормозить. Потом я пошла учиться к Владимиру Бородину, автогонщику, известному в автомобильной среде, он преподает экстремальное вождение. Я ездила к нему на специальный трек, училась правилам поведения в ралли и на дороге вообще, прошла очень хорошую школу. К нему приходят женщины, которые вообще не умеют водить машину, а через пять минут уже без проблем едут на механике.

Когда я только начала ездить на спортивной машине, я произвела фурор в этом городе. Меня знал каждый, кто хоть чуть-чуть любит спортивные автомобили. Признаюсь, ездила я довольно экстремально, «играла в шашки», участвовала в нелегальных гонках – кто-то со мной в городе «цепанется», и мы начинали гонять. Мужчины такое соперничество не всегда адекватно воспринимают, многие не могут смириться, что их обгоняет девушка, это задевает их «эго». Нередко мужчины говорили мне всякие нелепые фразы вроде: «Девушка, а ты вообще уверена, что ты девушка?». Но как бы я ни ездила, всегда следила за тем, чтобы не подвергать риску других людей.  Видимо, благодаря женскому инстинкту самосохранения я даже гоняла аккуратно.

Женщины в целом водят не так опасно, как мужчины. Они водят неуверенно. Мы же мамы – будущие или настоящие, поэтому у нас на первом месте – защитить себя, свое дитя, окружающих. Бывает, что женщины за рулем раздражают: едут медленно, осторожно, сто раз везде посмотрят. Но в страшные аварии по статистике попадают в основном мужчины. А еще они часто создают всякие «подставные» ситуации на дороге: подрезают, разворачиваются перед тобой, где не положено, они слишком уверены в себе, невнимательны. То есть женщины водят раздражительно для окружающих, а мужчины – опасно.

Когда я начала заниматься автоспортом профессионально, перестала гонять в городе. Да и все свои штрафы давно заплатила. В основном они были за скорость и за перестроение без поворотника. Зачастую я не специально нарушаю скоростной режим – в спортивном автомобиле совершенно по-другому ощущается скорость, на нем очень сложно ехать 60 километров в час, он просто задыхается. Но штрафы огромные, камер много, и надо держать себя в руках. Хорошо, что сейчас можно оплатить штрафы быстро, не выходя из дома. Я пользуюсь для этого интернет-отделением kaspi.kz, это намного удобнее, чем ездить в банк, где зачастую не найдешь парковку, стоять и нервничать в пробках.

Мой путь к раллийной карьере был непростым. Я стала ездить на ралли как зритель, меня уже многие знали. Но покупать раллийный автомобиль мне никто не собирался. Это должна быть специально подготовленная машина, со специальной подвеской, резиной, каркасом безопасности, соответствующая определенным стандартам, она не годится для езды по городу. Я поняла, что мне надо работать и самой зарабатывать на свои гонки. С 3-го курса я работала ради своей раллийной карьеры. Устроилась менеджером в финансовую компанию и параллельно была директором раллийной команды казахстанского автогонщика Армана Смаилова, который первым от нашей страны поехал на чемпионат мира по ралли.

Благодаря этой работе я поехала в Финляндию, где встретилась с легендарным автогонщиком Томми Мякиненом, трехкратным чемпионом мира по ралли. Я приехала к нему договариваться о каких-то проектах на будущее, а после встречи он предложил мне покататься на его машине. Посадил меня в свой спортивный автомобиль, сел рядом со мной как штурман, и мы проехали по его треку. Была зима, я вообще не имела никакого опыта вождения на снегу. Мы проехали, и Томми подписал мне карточку: «Для будущей гонщицы Яны». Сказал, что у меня есть все задатки, дал мне зеленый свет. Я поняла: надо тренироваться.

Свой раллийный автомобиль я нашла в Москве – желтый Citroen в очень хорошем состоянии, он практически не участвовал в гонках. Я продала свою спортивную Impreza, которую очень любила, поплакала, взяла деньги и полетела в Москву. Когда я села в эту раллийную машину и прокатилась на ней, сразу поняла – возьму! На тот момент меня никто не поддерживал, даже папа ругался и говорил, что придется работать только на свои гонки. Ведь ралли – это не просто сел и поехал. Нужен механик, нужно место, где машину хранить, на чем ее доставлять до места соревнований, нужны деньги на оплату вступительного взноса, ремонт, экипировку, в конце концов. У меня ничего этого не было, я просто решила: будь что будет.

Как только я решила купить раллийную машину, я отказалась от всего. От покупки новых платьев, одежды, косметики, походов по салонам красоты, отпусков. Я все поставила на гонки. Я получала зарплату и тут же отправляла эти деньги на покупку запчастей, оплату вступительного взноса (это порядка 50 000 тенге, а этапов в году шесть). Все, что я зарабатывала тогда, тратила на участие в ралли. Это очень дорогое удовольстие, а найти спонсоров сложно – у нас это не популярно, мало рекламы, мало зрителей. Народ у нас настолько ленивый, что им даже лень выехать за город посмотреть гонку. Вложения в гонки не окупаются никак. Раньше у нас вообще не было призового фонда, в прошлом году организаторы все-таки нашли деньги: за 3-е место я получала 80 000 тенге. Но это несоизмеримо с затратами. Одна гонка обходится в огромную сумму, только бензина уходит на 30 000-40 000 тенге.

Машину привезли в ноябре, и уже через неделю я приняла участие в своей первой раллийной гонке. У меня не было ничего – ни запчастей, ни резины, экипировку взяла у кого-то напрокат, у меня даже штурмана не было – мы искали его за ночь до начала соревнований. Но мы выехали, доехали до финиша и даже показали вполне неплохой результат. Наверное, это был самый счастливый день в моей жизни. Сначала мужчины меня поддерживали: «Ты молодец, Янка, ты, главное, доедь до финиша!». А когда я начала занимать третьи, вторые места, они почувствовали конкуренцию.

Считаю, что на ралли нет мужчин и женщин, есть пилот. Независимо от пола, тебе приходится выживать в точно таких же условиях. Женщинам иногда даже приходится сложнее, потому что мы по натуре своей больше поддаемся эмоциям, приходится с этим бороться, давить на свою женскую сущность. Гонки – это физически очень сложно. Например, у меня нет команды механиков, и когда я приезжаю со спецучастка, то начинаю вместе со своим братом ремонтировать автомобиль. Поднимаем его, разбираем, что-то откручиваем, прикручиваем. У меня даже нет времени отдохнуть: я то пилот, то механик. О какой женщине можно тут говорить?

В прошлом году у нас была гонка в Усть-Каменогорске, там я сделала свои первые «уши» – это когда машина переворачивается через крышу. Это была асфальтная гонка, очень быстрая, интересная и тяжелая. Мы летели на всех парах, внезапно пошел дождь, дорога стала скользкой, я не успела среагировать – сказался недостаток опыта именно на асфальтной трассе. Нас стало крутить, я поймала машину, но когда мы остановились, два наших колеса висели над обрывом. Мы укатились вниз, в обрыв, упали в речку. Мы выбрались из машины, все подбегали ко мне, спрашивали, все ли в порядке, как я себя чувствую. А у меня был стресс, но не потому, что я перевернулась, а потому что не могу закончить гонку.

Я всегда смеюсь над своими штурманами, говорю: ты смелый парень! Многие отказывались ездить со мной: «Янка, извини, мне надо очки зарабатывать, а вдруг ты не доедешь...». Я их понимаю на самом деле, у нас столько стереотипов про женщину за рулем. Когда штурманы садятся ко мне в машину, я начинаю прикалываться, мол, женщины право-лево путают, руль бросают, глаза закрывают. У меня было три штурмана, и со всеми у нас были хорошие отношения. Ралли – это ведь не только умение водить. Это потрясающий тимбилдинг. Если что-то будет не так с машиной, я не доеду. Если что-то будет не так со штурманом – я не доеду. Если что-то будет не так со мной – я не доеду. И когда этот механизм работает как надо, то ты доезжаешь до финиша в призовых местах. А если кто-то ошибется, неважно кто, то результата не будет.

Мой супруг имеет отношение к автомобилям, он из «Субару клуба», там мы с ним и познакомились. Он тоже любит спортивные машины, но ненавидит ралли, особенно потому, что я в них участвую. Он видит, как я выматываюсь, какая я приезжаю с гонок – серая, худая. К примеру, у нас была гонка в Сарыагаше: 45 градусов в тени, мы сидим в наглухо закрытой машине, в шлеме, в комбинезоне, под комбинезоном еще одна спецодежда, включаем печку, чтобы машина не грелась, и едем в этой невыносимой жаре. А потом выскакиваешь из машины, потому что сломалось колесо, и тебе нужно его поменять за несколько секунд. Раллийное колесо тяжелее, чем обычное, еще и невероятно горячее, но ничего, терпишь, через боль делаешь то, что нужно, и едешь дальше. Абсолютно не женское дело. А когда муж узнал, что я перевернулась, он вообще сказал, что сожжет мою машину и никогда в жизни больше не пустит меня на ралли.

Гонки  это очень сложно. Но когда я сажусь в автомобиль, мы трогаемся, и штурман начинает диктовать мне трассу, в этот момент я понимаю, что все эти страдания, мучения, затраты – все было не зря. Это огромное удовольствие – ехать по трассе на огромных скоростях, бороться со своими страхами, преодолевать себя, давить на газ там, где обычный человек давит на тормоз. Это закаляет характер. Когда я перевернулась на гонке, я понимала: если хоть на секунду дам себе расклеиться, то разрыдаюсь, как баба, а никто не должен видеть моих слез. За рулем я не женщина, я пилот. Когда я долго не получаю адреналин, начинаю сходить с ума, у меня может возникнуть депрессия. Я не получаю такого удовольствия от шопинга, посиделок в кафе, дискотек, как другие женщины. Гонки для меня – возможность вырваться на свободу и почувствовать себя самой счастливой. 

Фото: Евгений Колокольников, iDrive.kz и из личного архива героини