Эссе №1: "Потому что я им нужен"
Марат Шибутов, политолог. Отец троих детей.
Я хотел написать свое эссе на примере того, как со старшим сыном посещал "Веселые старты". Было бы что-то вроде сценария стандартной американской семейной комедии: незадачливый отец, мало уделяющий внимания сыну, находит с ним взаимопонимание на спортивных состязаниях - хэппи-энд и все дела. Мой рассказ бы дополняли мучающиеся от пятничного разгула другие отцы, одинокие мамочки в обтягивающих спортивных костюмах и, разумеется, спортивные "подвиги" в исполнении страдающих от одышки и излишнего веса родителей. Но, к сожалению, "Веселых стартов" не было, и поэтому блеснуть остроумием у меня не получится.
Мое эссе будет блеклым, скучным и полным бытовых мелочей, как и у многих других отцов троих детей. Дело в том, что моим сыновьям 8 и 3,5 года (младшие у меня близнецы), поэтому в основном общения с ними мало, а вот забот много. На мой взгляд, отцовство, да еще с тремя сыновьями, в современном большом городе - это большое самоограничение и ответственность.
Практически всё свободное время съедается детьми - надо помогать старшему готовить домашние задания, иногда заезжать за ним в школу, гулять с ним, ну, а с малышами играть. Всего этого, на самом деле, недостаточно, потому что работа съедает очень много времени. Но я выкраиваю, сколько могу - потому что я им нужен. Так что, конечно, приходится ограничивать себя. За исключением рабочих мероприятий, сам по себе я никуда не хожу - только с детьми.
Я не знаю, что такое быть хорошим отцом вообще и для моих детей в частности. Наверное, они сами для себя это решат, когда вырастут - был я таковым или нет. Я просто стараюсь делать то, что считаю правильным, а там как уж получится. Надеюсь хотя бы на то, что на моем могильном памятнике напишут известное выражение Морли Дотса - "Он любил свою маму. Не бил жену. Его детки никогда не бегали босиком по снегу". Вот.
Эссе №2: "Большой и маленький кусок пиццы"
Алмас Садыков, журналист, специалист по коммуникациям группы "Казахмыс". Есть сын.
Что означает быть хорошим отцом? Не знаю. Наверное, в том числе умение не сломать ребенка. Сначала физически, по неосторожности – когда он умещается на одной руке, маленький и очень хрупкий. Я, кстати, два раза ломал Таиру руку (вы ведь слышали о пресловутом вывихе лучевой кости) – первый раз в больнице вправили, второй раз я сам. Ну, чем не хороший отец?
Любые не нравящиеся родителю детские качества можно выбить взрослостью, жестокостью и жесткостью. Исправить, сделать забитого, но послушного, удобного ребенка. Тем более, столько соблазнов – повысить голос в любой момент, приложить руку, приказать, в конце концов. Ты ведь мало с кем можешь быть таким же полноправным хозяином, как со своим ребенком. Командиром и полновластным диктатором. Вот и задача – себя сдержать, а, к примеру, упертость направить в хорошее русло – пусть будет настойчивым.
Мы ждали Таира долго. Есть пары, которые встретились, поженились, раз – ребенок. Еще годик-два – второй. Или вторая, или двойня. Или и не женились вовсе.
А мы с Аминой пять лет усиленно ждали. И – о, чудо, неужели, спасибо, наконец-то.
В тот период совпало, что с одной работы я ушел, на другую - не устроился, поэтому первые четыре месяца жизни ребенка тоже был в декретном отпуске. Сегодня Таиру пять с половиной. Спросили б вы меня тогда, пять лет назад, кто такой хороший отец...
Сегодня вырос сын, вырос я. Хороший отец? Да нет, обычный. Работа, сон, гулянки. Могу прикрикнуть, шлепнуть по попе сгоряча или одернуть хорошенько. Я прихожу с работы, ужинаю и с удовольствием поучаю Таира, как надо вести себя, а Амину – как надо воспитывать Таира, чтоб он вел себя хорошо. А по выходным покупаю игрушки. Хороший же отец.
Конечно, бывают исключения, и я сам берусь за воспитание.
К примеру, играет ребенок на playstation и говорит: "Ох, не могу дальше пройти". Тут наступает мой черед: "Сынок, жизнь вообще состоит из сложностей, если будешь сдаваться перед очередным барьером, то не достигнешь успеха. Надо пробовать еще и еще раз".
Еще из вариантов моего воспитания: "Тебе один кусочек пиццы, а мне два, потому что я большой, ты маленький, а мир несправедлив". И, знаете, вопрос "Почему мне так мало?" в этот конкретный вечер больше не задается.
Между прочим, Таир ни разу в жизни не пил колу и, к примеру, всего разок попробовал чипсы. Донер я тоже всегда съедаю сам, чтобы уберечь его от вредной еды.
Еще я часто рассказываю, каким послушным и прилежным был в детстве. Как много мяса ел. Каким был смелым и честным. Как никогда не обижал слабых, а бросался их защищать и всегда самозабвенно дрался, если обижали меня. В общем, всячески приукрашиваю свою жизнь, потому что вижу, что Таир берет пример с меня во многом, даже там, где я совсем не пример. Приукрашиваю, чтобы Таир вырос таким, каким я не вырос.
Но, кстати, читать я на самом деле в четыре года научился. А он – в пять. Тут я своего превосходства не скрываю, все-таки я взрослый, а он маленький, а мир несправедлив.
Эссе №3: "Почему мы не говорим об отцовской любви?"
Аджиджиро Кумано, путешественник. Отец пятерых детей.
Общение с детьми организовано по субботне-воскресному графику, поскольку все ходят в школы и детсады. Старший сын, студент второго курса, сейчас живет со мной. Кроме этого, на протяжении всей жизни я вожу детей по странам и континентам на каникулы. Часто и на зимние, и на летние. Это касается, в первую очередь, старших. Они у меня путешественники. Ездим без матери, чтобы насладиться взаимным общением. Кроме того, я считаю, что, познавая и увлекаясь Большим Миром, они на всю свою жизнь закладывают высокую планку внутренних стремлений и желаний. Они очень самостоятельны, поскольку с детства приучены принимать быстрые и ответственные решения. С младшими только начинаю "курс молодого бойца", но уверен, что и с ними всё будет в порядке. Гены, любовь и нужное "педигри" помогут в будущем им стать хорошими людьми.
У меня пятеро детей от двух браков. Сын (18 лет), дочь (16 лет), дочь (10 лет), сын (4 года), дочь (2 года). Еще есть дочь третьей супруги от первого брака (11 лет). И маленькая крестница, в появлении которой я сыграл немаловажную роль (но не главную!). Ей еще и года нет.
Давно хотел написать на одну, крайне важную для меня, тему. И вспомнил эту фотографию.
.jpg)
Мне года три или четыре. Мы всей семьей ездили на Медео. И я от усталости заснул у папы на руках.
Заканчивается короткое воскресенье... За окном шум изредка проезжающих машин, на столе остывший чай. В голове отрывки дня, сцены из просмотренного с детьми фильма, краткие обрывки беседы за обедом, сладкие воспоминания слов дочки: "Папа, я тебя тоже люблю!"... Я сижу и думаю, почему никто и нигде особо не пишет об одной очень важной вещи в жизни. В социальных сетях мы говорим обо всем. Почти нет вещей, о которых мы сегодня не говорим... Очень много слов о любви. О любви во всех ее проявлениях. О любви пылкой и о любви вечной. О любви страстной и о любви платонической. О любви к женщине, реже о любви к мужчине. Много о любви матерей к детям. Тема материнской любви ярка, безгранична, всеобъемлюща, многогранна и обсуждаема. Океаны слез, бескрайние просторы самых теплых чувств, умиление улыбок, сердцебиение жалости и разрывы нежности... А такой темы, как отцовская любовь, почти нет. Я всегда жду ее. Жду, чтобы посмотреть, какая же она у других. Вдруг у меня что-то не так? Вдруг я ошибаюсь или уверенно прав? Или опять с друзьями обсуждать? А если учиться у них почти нечему? Или друзей почти не осталось? Эта тема загадочно не обсуждаема, а если обсуждаема, то не ярко, тихо, вскользь, почти шепотом. Зачастую через ниагарские водопады женских снимков с детьми, на редких фотографиях неожиданно покажется отец, испуганно или восторженно-счастливо сжимающий детей.
Что бы мне ни говорили, какими бы словами ни делали больно, как бы ни рвали душу и ни обливали помоями, я скажу, что я сын своего отца и отец своего сына, даже двух сыновей. И трех дочерей. Я, отец пятерых детей, со своим непередаваемо тяжелым опытом взаимоотношений сегодня многое вижу. Вижу в отцах. Вижу, какие они. Вижу их любовь к детям. Особенно в мужчинах, которые разделены со своими детьми. Это понимаешь с полуслова и с полувзгляда. У нас нет культа отцовской любви, это вроде как само собой, не надо обсуждать. Мы стесняемся ее, особенно сами мужики. Все ходим в масках. И женщины нам помогают. Отцы должны быть суровы, а дети послушны. Мужчина, еще не пробуя, уже боится. Как? Я с детьми? Это невозможно! Женщина ждет этого и убеждается, что была права. Все в крик и все счастливы. Мама и папа вместе. На одной разделочной доске.
Лучше моего папы нет. Потому что он - папа. Мой. Я знаю его запах и привычки. Потому что к сорока многие его привычки уже стали моими. Наверное, ему тоже говорили, что он мало проводит времени со мной. И не делает уроки. И не ходит со мной в поликлинику. И не сидит на школьных собраниях. И не смотрит дневник. И не читает мне книги. И спит, когда я болею. А я скажу: мне глубоко все равно! Я папу люблю не за это. Я своего папу люблю за то, что, когда он работал в Федерации футбола, он мне, при всей детворе нашего двора, бросал настоящий кожаный мяч "Танго" или "Ацтека". Или за то, что водил нас всем двором на фильм: "Это - Пеле", с которым он познакомился на Чемпионате мира по футболу в Лондоне в 1966 году. Я люблю своего папу за то, что я с кучей друзей проходил на фестиваль "Голос Азии" на Медео, где он двадцать лет был директором. Я его люблю просто так.
От редакции: в эссе Аджиджиро Кумано с разрешения автора использованы фрагменты его поста, размещенного на Facebook.
Фото из личного архива героев