"Осознание того, что это твоя сестра, сближает"
Майя: Пару раз меня спрашивали на вечеринках: "Анита – твоя дочь?" Надеюсь, это потому, что Анита очень юно выглядит. Хотя на светских выходах мы обычно пьем шампанское, и я не подаю ей гренки и теплое молоко. Разница в возрасте у нас 9 лет: я нянчила ее, стирала пеленки, готовила питание. Я четко помню, как иду на кухню, размешиваю эти комочки, кормлю Аниту, а она спит у меня на руках. В общем, это было такое бета-тестирование перед моим собственным ребенком. Мне это нравилось, я испытывала к ней большую нежность. Потому что при такой разнице в возрасте ты не относишься к ребенку как к конкуренту, как к сестре, а скорее как к маленькому человеку, которого надо опекать. Как в живом уголке.
Анита: Как к хомячку.
Майя: У меня был дневник наблюдений за Анитой. В одной тетрадке с дневником наблюдений за хомяками. Половина про хомяков, половина про Аниту. Я писала стихи про Аниту, ужасные с художественной точки зрения. Записывала: ее принесли из роддома во столько-то, она такого-то цвета, все время кричит, наверное, у нее что-то болит. Я очень четко помню многие моменты, связанные с младенчеством Аниты. Кое-что даже четче, чем с собственным ребенком.
Анита: Я помню Майю лет с трех-четырех. Помню, как она забирала меня из детского садика...
Майя: Ты падала в снег, а я катила пустые санки еще квартал...
Анита: Нет, ты меня все время торопила, потому что хотела быстрее попасть домой - посмотреть "Элен и ребята".
Майя: Мне Аниту давали в нагрузку. Это тот момент, когда тебе 13 лет, а твоей сестре 4, а мама говорит: "Гулять пошла? Только с Анитой!"
Анита: Я обожала ходить с тобой гулять!
Майя: А у меня уже мальчики во дворе, друзья. Сначала мне давали коляску. Я помню: мальчик слева, подружка справа, я с коляской. Потом передавала коляску мальчику, он ее катил. Да, прохожие на меня косились иногда. А потом я выходила уже с этой бусиной. И делала подлую вещь - оставляла Аниту во дворе, говорила: играй здесь, никуда не уходи, а сама шла к друзьям на футбольное поле за забором. Мы там сидели, болтали, у нас свои взрослые дела. Возвращаюсь через полчаса...
Анита: ...а я с разбитой коленкой, плачу.
Майя: Это в лучшем случае! А Аниты нет. И у меня вся жизнь перед глазами проносится. Я думаю: придется броситься под машину, чтобы домой без Аниты не возвращаться. Потом уже все мои друзья со двора прочесывают район, идет спецоперация "поиск Аниты". А она маленькая, сядет в какой-нибудь бурьян и ее не видно. У нее была фишка – она кузнечиков и других насекомых в кустах ловила. Я до сих пор помню вот это сердце, которое в горле колотится, и ты бежишь по всему району и кричишь: "Анита! Анита!" Ты бы меня тоже бросала, если бы была старше, поверь мне, это неизбежно. Но вот это чувство долга, оно воспитывает. Осознание того, что это твоя сестра, ты несешь за нее ответственность, сближает и роднит.
"Мы не думали, что когда-нибудь станем друзьями"
Анита: Майя на меня во многом повлияла. В школе я была глупой чиксой, слушала R’n’B, окружение у меня было такое. А потом я поступила в университет, у меня сменился круг общения, я познакомилась с другими людьми, которые на меня повлияли, и вспомнила Майю, которая любит Земфиру. Все, что слушала Майя, так или иначе откладывалось у меня в памяти.
Майя: До Анитиных 18 лет мне казалось, что мы с ней совершенно разные. Я думала, что у нас не будет никаких точек соприкосновения, кроме того, что мы родные люди, сестры, что мы любим друг друга. Но вкусы у нас никогда не будут совпадать – ни в мужчинах, ни в одежде, ни в музыке, ни в книгах. Но потом оказалось, что в нас крепко общее семейное начало, мы вернулись к вектору, который задали нам родители.
Анита: Да, мы не были друзьями до моих 18 лет, часто ссорились.
Майя: Анита меня считала отсталым элементом из прошлого, типа НЭПа.
Анита: Майя просто была другая, мне с ней было не интересно. Я думала, Майя зануда. Мне постоянно ее ставили в пример - родители, учителя в школе. Меня это, конечно, напрягало. А потом мы сблизились. Я даже помню, как это произошло. Я пришла к Майе домой с очень сложным разговором. Мы сидели с тобой на кухне, разговаривали и плакали. После этого как будто что-то щелкнуло.
Майя: Я всегда хотела этого, но раньше ты была слишком маленькая. Ближе к 20 годам разница в возрасте стирается. На самом деле эволюция наших отношений была и в другом. Я очень люблю быть ментором, люблю поучать, наставлять. Мои подруги смеются: при тебе плов невозможно приготовить, ты обязательно начнешь возмущаться, что морковь режут не так и рис закидывают не в эту очередь. Но в какой-то момент я поняла, что Анита уже не просто моя младшая сестра. Она сама меня учит. В какие-то критические периоды жизни именно она стала тем человеком, который мне вправлял мозги и подсказывал, что делать и как взглянуть на ситуацию иначе. Это очень классное чувство, когда твоя младшая сестра становится женщиной, взрослым, умным, думающим человеком, которому не все равно, который может открыть тебе что-то новое. Я это с благодарностью приняла.
Анита: Наверное, это потому, что я по образованию все-таки психолог. Я тоже склонна к рефлексии, но в нужный момент могу мобилизоваться, собраться.
Майя: Мне нравится, что ты можешь резко и смешно пресечь это, и уже становится стыдно ныть и хлюпать носом. В общем, Анита временами более жесткая и более четкая, чем я. И меня это организует. И вообще, я благодарна тебе. Не знаю, говорила я тебе это или нет. Я тебе благодарна за то, что у тебя можно учиться.
"Не у всех братьев и сестер есть потребность друг в друге"
Майя: Анита всегда была более творческая в каком-то стихийном ключе. То есть мой канал коммуникации с миром, единственный мой выплеск творчества сводится к текстам. Я могу рисовать, у меня твердая рука, но потребности у меня в этом нет. Я люблю музыку, но ни петь, ни танцевать я не умею, у меня нет ни слуха, ни голоса. У Аниты иначе. У нее открыта какая-то чакра, отвечающая за пластические виды искусства, за творчество. Она всегда и рисовала классно, и пела, у нее хороший голос, и на гитаре научилась играть, и в школьной группе выступала. Ей в голову всегда приходят какие-то идеи, например, научиться играть на синтезаторе. То, что мне никогда не придет. Я лучше почитаю или поем. И в нашей семье это подчеркивалось, все знали, что Анитка – талантливая. Я, может быть, эрудированная, а она талантливая. Мы разные, и это классно. Но у меня очень большая в ней потребность. И я очень этому рада, потому что я вижу - не у всех братьев-сестер есть потребность друг в друге.
Анита: Майя до сих пор очень сильно влияет на меня, на мои решения. Говорю мужу: надо этот фильм посмотреть, говорят, он классный! А он смеется: кто говорит? Майя, наверное? Она для меня авторитет, и сейчас это уже не напрягает. Я, конечно, могу поступить по-своему, но меня будет терзать, что Майя этого не одобряет.
Майя: Так, мне кажется, у нас будет очень сусальное интервью. Нужен какой-то трэш. Надо рассказать, как я тебя лупила. На самом деле это несмешно. Я была уже взрослой, и это непростительно, мне и сейчас стыдно, когда я об этом думаю. Я ее третировала за уроки, психовала.
Анита: Но я была ужасным подростком, это надо признать.
Майя: Ты оправдываешь меня, это стокгольмский синдром. Действия мои были отвратительными. Я до сих пор время от времени прошу за это прощения у Аниты.
Анита: Да я тебя уже простила.
Майя: Спасибо.
"А еще мы носим вещи друг друга"
Майя: Это классно, когда у тебя с сестрой один размер, и она разрешает тебе носить свои вещи. Гардероб автоматически удваивается. Особенно классно теперь, когда Анита стала главным редактором Buro 24/7 и ей по долгу службы надо наряжаться.
Анита: У Майи был странный вкус. Мне казалось, что девушка должна быть с укладкой, в платьишке, нарядная, накрашенная. А Майя приходила с зализанными волосами, с короткой стрижкой, минимум макияжа, андрогинный образ у нее был. И я прямо психовала – почему у меня сестра такая?
Майя: Стыдилась меня?
Анита: Чуть-чуть. А сейчас я понимаю, что Майя на самом деле была крутая. Но в ее гардеробе до сих пор есть вещи, которые я терпеть не могу.
Майя: Анита всегда была девочка-девочка, в отличие от меня. В детский сад каждый день ходила в новых нарядах, и косички ей нужно было заплетать по-разному. Она носила юбки, платья, а я выросла в джинсах. Я никогда не отождествляла себя с женщиной, признаки пола в детстве меня мало волновали, важнее удобство. Удивительно, что сейчас Анита стала носить джинсы.
"Мама умела в равной степени давать любовь"
Майя: Родители не сильно вмешивались в наши отношения, особых педагогических методик на нас не пробовали. У нас очень близкие отношения с мамой. Я допускаю, что родитель может выбирать себе любимца среди детей, но мама нас никогда не разделяла. Она умеет в равной степени давать любовь. Хотя, наверное, был соблазн давать больше любви Анитке, потому что она маленькая и такая чудесная. Но я не чувствовала себя обделенной.
Анита: А мне кажется, у вас более близкие отношения с мамой. Меня она до сих пор оберегает, щадит.
Майя: Ну знаешь, мы с ней по возрасту ближе, и у нас есть опыт, который нас объединяет: я тоже мать. Но я так не думаю. Я вижу, как ты откровенна с мамой. Она же мне все рассказывает.
Анита: В чем-то у меня с мамой действительно более доверительные отношения, чем с Майей. Потому что от Майи получу втык.
Майя: Серьезно? Вот это новости, кстати.
Анита: А с мамой могу просто поделиться чем-то, и она скажет: ладно, зайчик, что ж теперь.
Майя: Да, мама практикует политику невмешательства. Я, однозначно, больший альфа-самец, чем мама. Она дипломат по складу ума, никогда не диктовала нам свою волю и, я думаю, это правильно. Возможно, иной раз свободы было слишком много, но мы нормально ей распорядились.
"Мы друзья с особой степенью близости"
Майя: Залог хороших отношений с сестрой – проживание под разными крышами. Мы рано стали жить отдельно и, наверное, не смогли бы жить вместе. Я бы неизбежно скатилась к тому, что начала ее поучать, Анита бы ощетинилась, и мы неизбежно разругались. Сейчас Анита для меня в первую очередь друг - с особенной степенью близости и привилегий. Мне важно регулярно видеться с ней, разговаривать по телефону каждый день.
Анита: И скидывать мне дурацкие картинки в 2 часа ночи.
Майя: Классно же, когда у тебя есть человек, которому всегда можно скинуть дурацкую картинку.
фото: Мария Ульянова и Мария Попова