Женская консультация и ясли-сад за колючей проволокой. Казалось бы, что может быть абсурднее и нелепее такого сочетания? Ведь материнство – это самая прекрасная пора в жизни женщины, которая ассоциируется с чем-то светлым, позитивным и радостным. Увы, жизнь – штука сложная и непредсказуемая, иногда она преподносит суровые испытания.
По закону любой следователь вправе арестовать беременную женщину или мать с ребенком до трех лет (!), заподозрив ее в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Все время, пока будет идти следствие и суд, она будет находиться в следственном изоляторе. Затем ей предстоит провести три года с малышом в колонии, пока его не заберут родственники. Бота очень рассчитывает на гуманизм специального суда и клянется-божится, что в случае освобождения больше никогда не совершит преступления. Предоставим слово самой заключенной.
Личное дело
Мне 31 год, родом из села Абай Сарыагашского района Южно-Казахстанской области. Я – старшая дочь в многодетной семье со смешанными корнями: у нас в роду казахи, карачаевцы и немцы. У меня есть две маленькие дочери, я замужем. Образование – среднее специальное: семь лет назад окончила курсы "налоговое дело", но по специальности поработать не удалось. Свободно владею русским, казахским и узбекским языками. Могу провести как тамада любое корпоративное мероприятие, а могу выступать как танцовщица и певица.
До моего ареста мы с мужем воспитывали годовалую дочь Сезим. Она родилась недоношенной, слабенькой, отставала в развитии, поэтому постоянно нуждалась в нашей заботе и внимании. Я возила ее к лучшим врачам-педиатрам Шымкента, Алматы и Астаны, но никто не смог ей помочь. Ей диагностировали задержку психического развития. Оставалась надежда на зарубежных специалистов, но для этого требовались большие деньги. А их у нас не было. Муж у меня – обычный строитель, я в то время проходила стажировку в налоговом комитете, так что никаких накоплений за душой. Чтобы заработать на дорогостоящее лечение Сезим, я пошла на преступление – согласилась перевезти 40 граммов героина. Кстати, позже я узнала, что наркодилеры сэкономили на мне, заплатив незначительный гонорар за услугу.
Меня задержали с поличным и даже засняли этот процесс на видеокамеру. Родные узнали о моем задержании из новостного телесюжета и пришли в ужас.
Муж разозлился и год не общался со мной. А вот свекровь, наоборот, поняла и простила.
Мои родные тоже не отвернулись и помогали мне, чем могли. Мама наняла частного адвоката и затем вместе с моей младшей сестренкой приносила в тюрьму передачи. Сейчас они по очереди приезжают ко мне в колонию на свидания каждые два месяца. Муж, кстати, тоже. Он простил меня, теперь ждет моего освобождения вместе со старшей дочерью Сезим и младшей Аминой, которую я родила уже в заключении.
Тюрьма
Моя тюремная эпопея началась пять лет назад, когда меня закрыли в изоляторе временного содержания. Я три дня провела одна в тесной, душной камере с плохо работающей канализацией, пока мне не предъявили обвинение сразу по двум статьям Уголовного Кодекса РК. Затем меня перевели в шымкентский следственный изолятор, где я провела семь месяцев, пока шло следствие. В первые же дни в ходе медосмотра выяснилось, что я нахожусь на втором месяце беременности. Я тогда и обрадовалась, и испугалась одновременно. Поскольку это была незапланированная беременность, она стала для меня приятным сюрпризом. Но что делать дальше, я не знала, так как смутно представляла себе свое будущее. Следователь сразу предупредил, что поскольку я подозреваюсь в совершении тяжкого преступления, то беременность и наличие годовалого ребенка не дают мне никаких послаблений. Он избрал в качестве меры пресечения арест и продержал меня в следственном изоляторе больше полугода. Я поплакала немного, но потом взяла себя в руки и решила – будь, что будет.
Страшно было первые 15 дней, когда я находилась в карантине СИЗО. У меня не было с собой вещей, все вокруг казалось подозрительным и враждебным, а тут еще на фоне стресса и гормональной перестройки организма стал мучить жуткий токсикоз. На душе было тревожно и неспокойно, так как санкции по двум статьям обвинения предполагали большой срок наказания. От дурных мыслей меня отвлекали заботы о малыше, которого я вынашивала, и вина перед родными и близкими. Особенно я переживала за Сезим, как она там без меня? В тот момент мне важно было выстоять и не сломаться, поэтому я держалась изо всех сил.
Очень многие первоходки впадали в первые месяцы заключения в затяжную депрессию. Помню, что кто-то в камере даже грозился наложить на себя руки, если ее не освободят под подписку о невыезде. В таких случаях на помощь приходили штатные врачи-психологи: они убеждали девчат адекватно воспринимать действительность и стойко переносить все тяготы судьбы. Никто же не знает в тюрьме наверняка, что их ждет впереди. Может, длительный срок заключения в колонии, может, принудительное лечение в психушке по приговору суда, а может, человека и оправдают вовсе! Так зачем же, спрашивается, убиваться раньше времени?! Живи себе дальше.
С точки зрения медицинского обеспечения в шымкентском СИЗО дела обстоят хорошо. Все подследственные, осужденные и задержанные граждане имеют доступ к врачам и лекарствам.
К примеру, меня вместе с другими беременными женщинами врачи осматривали каждую неделю. Представляете себе – каждые семь дней, в то время как на воле гинекологи делают осмотр пациенток раз в месяц!
В тюрьме у меня брали необходимые анализы, проводили УЗИ, давали какие-то витамины, так что беременность прошла без осложнений. Спасибо за это врачам!
Питание в тюрьме было сносное, условия содержания в принципе приемлемые, тем более что сокамерницы жалели меня и освобождали от уборки помещения. Если чего-то не хватало, то родные передавали нам необходимые вещи и продукты питания. Благодаря их моральной поддержке и заботе адвоката мы и держались все время, пока шло следствие. Но дружбы никакой между сокамерницами не было – мы боялись доверять друг другу и не раскрывали детали преступлений. Все опасались, а вдруг кто-то стукач, который донесет о тебе оперативникам, а те, в свою очередь, твоему следователю.
Единственное, к чему мне лично сложно было привыкнуть, так это к специфике перемещения внутри корпуса СИЗО. Нужно было постоянно держать руки за спиной, а приблизившись к дверям или автозаку, садиться на корточки. После пятого месяца беременности садиться с заложенными за спиной руками было сложно и неудобно, но приходилось, потому что так требовали инструкции СИЗО. И еще мне не хватало свежего воздуха! Ежедневной прогулки в тюремном дворике продолжительностью 45 минут явно было недостаточно, чтобы надышаться полной грудью. Вот меня, наверное, и мучил из-за этого токсикоз.
Что касается бытовых неудобств, то их практически не было. Мы быстро освоились в тюрьме и научились обходиться самым малым. Понимали, что не в санатории- профилактории находимся, и не на курорте, поэтому спокойно воспринимали спартанскую обстановку. Нам разрешали носить любую одежду и обувь, пользоваться косметикой и дезодорантами, в отличие от малолеток, поэтому мы не парились по поводу своего внешнего вида.
Под запретом в СИЗО являются лишь духи в стеклянных флаконах, иголки, ножницы и маникюрный набор. Дело в том, что стекло можно разбить и порезаться осколками или порезать кого-то. Пилочки, ножницы, щипчики и иголки относятся к колюще-режущим предметам, поэтому их нельзя было держать в камере. Если женщина хотела сделать маникюр-педикюр или заштопать носки, то она обращалась к контролеру, и он приносил ей на время необходимые принадлежности. Под его чутким надзором она проделывала то, что ей нужно, и он уносил обратно маникюрный набор и иголки.
Крем для лица заканчивался быстро, поэтому мы часто делали питательные и увлажняющие маски из фруктов и овощей. В основном из толченых бананов и ягод. Использованные пакетики с зеленым чаем накладывали на веки во избежание образования кругов и мешков под глазами. Крученой нитью корректировали брови, а когда нужно было избавиться от нежелательной растительности под мышками, на ногах и руках, то одевали на руку обычную медицинскую перчатку и выщипывали волоски.
Наказание
На первоначальном этапе следствия я не сильно переживала за себя. Мне казалось, что раз я частично признаю свою вину и сотрудничаю со следствием, у меня это первая судимость, я воспитываю вместе с мужем больного ребенка и беременна в настоящий момент, то суд должен проявить ко мне снисходительность. Все следственные мероприятия, а затем судебные заседания я переносила стойко, хотя они, конечно, портили мне нервы и здоровье. И вдруг как гром среди ясного неба суровый приговор суда – 15 лет и 6 месяцев лишения свободы, правда, без конфискации имущества.
Услышав приговор, я пришла в такой неописуемый ужас, даже словами не передать. Мне казалось, что 15 с половиной лет заключения – это очень много для женщины, оступившейся первый раз в жизни!
По сути, это же лучшие годы жизни любого человека, его молодость! Три года заключения мне казались тогда оптимальным сроком наказания. Все, что больше, это не гуманно, путь к деградации и озлоблению личности! Но потом, попав в колонию, я пересмотрела свое отношение к приговору. Стоило только представить себя на месте матерей наркоманов, которым предназначались те проклятые 40 граммов героина, и сразу приходило осознание вины. Сколько жизней и здоровья могли погубить те дозы!
По закону осужденные могут освободиться раньше времени из мест лишения свободы. Это называется условно-досрочным освобождением, которое предусмотрено по истечении 2/3 срока за хорошее поведение. Для женщин, воспитывающих малолетних детей, предусмотрена льгота – им достаточно отбыть половину срока, чтобы просить специализированный суд об УДО. Мне надо провести за колючей проволокой в общей сложности 7 лет и 9 месяцев, чтобы попасть под УДО. Пять лет я уже отсидела, осталось меньше трех лет.
Жаугашты
16 мая 2014 года – это дата моего прибытия в колонию Жаугашты. Помню, что как только я переступила порог КПП, то чуть не потеряла сознание от нахлынувшего потока свежего воздуха. Здесь так много зелени, так много пространства и так много воздуха по сравнению со следственным изолятором, вы себе не представляете! Может, поэтому у меня из-за резкого притока кислорода сразу же начались схватки, и меня отвезли в больницу на ГРЭС, где я родила свою вторую дочку Амину.
После возвращения в колонию я с малышкой 40 дней пробыла в изоляторе под неусыпным контролем врачей, нянечек и медсестер. Слава Аллаху, Амина родилась в срок, здоровой и красивой, и мои худшие опасения не подтвердились! Потом нас перевели в так называемую группу мамочек, и первое время я почти дни напролет проводила с новорожденной дочуркой, только на ночь уходила спать в барак. Группа мамочек находилась на льготных условиях содержания, поэтому о тех временах мы вспоминаем с умилением!
Наши малыши находятся в яслях-садах на полном гособеспечении, поэтому они ни в чем не нуждаются. Памперсы, игрушки, одежда, пинетки, молочная кухня, кроватки, коляски, прикорм, питание, витамины – все так же, как на воле. Только спят малыши отдельно от мам, и они могут находиться в колонии не более трех лет. Как только ребенку исполняется три годика, его тут же отдают на воспитание родственникам или в детдом, если у него никого нет.
Наши нянечки знали, что у меня большой срок заключения, поэтому они советовали мне не привязываться к малышке.
Иначе потом сложно будет расставаться обеим, особенно ребенку! Как бы больно ни было на душе, но я старалась не привыкать к Амине, а затем отдала ее мужу со свекровью. Сейчас мои родные ждут не дождутся меня, и я очень сильно скучаю по ним!
Три года назад наша страна взяла курс на гуманизацию наказания. Были внесены поправки и изменения в некоторые статьи УК, пересмотрены условия содержания и отбывания наказания, проведена масштабная амнистия. Одним словом, государство позаботилось о снижении численности тюремного населения и облегчило быт заключенных. Это коснулось и нас. Да, мы, как и раньше, ходим строем в колонии, у нас есть общее построение с перекличками, но в целом жить стало гораздо легче. Наша администрация относится к нам хорошо и создает все условия для перевоспитания. Никаких жалоб, замечаний и претензий к руководству колонии я не имею! Могу сказать только спасибо замначальника колонии по воспитательной части и офицеру-психологу за их поддержку и заботу об осужденных!
.jpg)
Я в данный момент работаю в Доме творчества, занимаюсь организацией и проведением праздничных и торжественных мероприятий. Мой рабочий день длится с 10.00 до 18.00. Получаю в месяц 15 тысяч тенге – это хорошие, по тюремным меркам, деньги. Поскольку за мной не числится судебного исполнительного листа по взысканию морального и материального ущерба, то я трачу зарплату в основном на себя. Например, покупаю себе носки, футболки, нижнее белье и сладости в нашем магазине.
Жизнь в женских колониях протекает обычно мирно и спокойно, в отличие от мужских, где главное – сила и власть. У нас важны сила воли и терпение, старые зоновские неписаные правила и ритуалы давно уже уходят в небытие.
Первый совет новичкам – сразу выходить на работу, так и время быстрее летит, и деньги зарабатываешь. А в целом, больше никогда не попадать на зону!
Из старых зоновских традиций осталась, пожалуй, одна, которой следуют все осужденные. Когда кто-то из сиделиц освобождается, то ее подруги по неволе передают вместе с ней часть своей одежды, например, платок, носки или рукавицы. Есть такое зэковское поверье, что стоит только личной вещи осужденной оказаться на свободе, как быстрее заканчивается срок ее отсидки. Она подпадает или под условно-досрочное освобождение или под амнистию.
Когда я освобожусь, то вернусь домой и заживу по-новому. Я мечтаю открыть в нашем районе ивент-агентство для проведения различных праздников, хоть семейных, хоть корпоративных. Благо что здесь я открыла в себе талант тамады и массовика-затейника, могу теперь зарабатывать на жизнь честным трудом. Накоплю денег для лечения Сезим за рубежом, так как считаю, что не все потеряно – ее можно вылечить. Заодно и постараюсь выполнить заветные мечты своих родных, я ведь в таком неоплатном долгу перед ними! Может, даже откроем семейный бизнес, например, магазин или столовую.
О тюремном прошлом я вспоминать не буду, хочу жить настоящим! Я считаю, что расплатилась сполна за содеянное и теперь заслуживаю простого семейного счастья.
Автор: Жанара Кусанова
Фотограф: Татьяна Бегайкина