Мой папа читает Достоевского и ковыряется ножом в зубах. Мама говорит по-французски и смотрит "Дом-2". Я выросла в гетеросексуальной семье. У меня никогда не было близких друзей-геев. Как у хорошей девочки, при слове "гей-парад" у меня перед глазами проявлялись будоражащие кадры с изображениями многочисленных людей в латексной одежде с отверстиями, весело хлещущих страпонами всех, кто попадется им на пути. Однако, повзрослев, я побывала на таком гей-параде, где вскоре начала зевать. Откровенно говоря, Костанай во время празднования дня города показался мне более волнующе опасным местом. Однажды я совершенно случайно арендовала половину дома у гей-пары, а через несколько месяцев переехала к семье лесбиянок с ребенком. Сегодня я могу сказать с полной уверенностью, что геи меня разочаровали.
Они ни разу не такие волнительные и необыкновенные, какими кажутся, нет-нет. Они не носят круглый год белые клеши и даже не поют "Уааай Эм Си Эй!" при каждом удобном случае. Геи ходят на работу, устают, экономят деньги, смотрят новости по телевизору, отчитывают своих детей и сожалеют об этом. Вкладывая в свои слова самый негативный смысл, заявляю: они совершенно нормальные.
Цветущей калифорнийской зимой я поселилась в Сан-Франциско – городе победившего гомосексуализма. До этого мы с хозяевами моего будущего жилья обменялись парой стандартных электронных писем. Уже в самолете, открыв переписку снова, я впервые обратила внимание на подпись: Кевин и Кеннет. "Бедную девушку назвали в честь деда? Наверняка, это братья. Руммейты – почему бы и нет". Кевин предупредил, где оставил ключи, оба лэндлорда к моему прилету были на работе. У входа в небольшой двухэтажный домик на полу стояли осыпанные листвой два идентичных бюста Аполлона, и тут мое сердце учащенно забилось. Следующие несколько месяцев мне предстояло жить с семьей гомосексуалистов.
Дизайн дома был как у Тургенева: "Убранство гостиной носило отпечаток новейшего, деликатного вкуса". Эклектичное собрание самых разных предметов мебели, многое представлялось винтажным. Я словно попала в дом-музей художника начала 20-го века. Вскоре я сошла со страниц журнала интерьеров, чтобы увидеть пыльный мангал, что завалился чуть набок, два ржавых велосипеда и огромные кучи неубранных листьев и сосновых иголок.
Кевин – учитель французского в школе, высокий и худощавый, стиль одежды – невзрачный "смарт кэжуал", для гея выглядит несолидно. Выдают только нюансы: походка на лестнице, мимика при смущении. Отправляясь на работу каждое утро, исправно выносит мусор. Кеннет – иной: манерный, еще более долговязый, со стрижкой а-ля «юный Джастин Бибер», из-за которой ему приходилось частенько терпеть мое: "Бейби, бейби, бейби, ууу". Но его манерность не чрезмерна, это не эстрадный гей вроде Бориса Моисеева, не пародийный дерганый персонаж гомосексуалиста в кино и на телевидении. Я пришла к этому не сразу, хотя с первого неформального разговора почувствовала энергетику определенного толка, которую не могу назвать иначе, чем – женственность. Кеннет работает в основном удаленно, планирует мерчандайзинг в магазинах одежды. Занимается хозяйством, отлично готовит.
Во время моего проживания у парней, со мной случился бытовой казус, о котором не принято рассказывать: засорился унитаз. Смывной механизм был слаб, зато механизмы моего организма работают исправно. Я бегала по ванной в панике, стерла руки о деревянную ручку вантуза, залила в туалет все химические жидкости, которые смогла найти, села на крышку унитаза, поплакала о своей никчемной жизни, вытирая слезы о туалетную бумагу. В конце концов, я смирилась с неминуемостью позора и пошла сдаваться. И кому? Геям! Все равно, что пригласить посмотреть на свой засорившийся унитаз самую красивую соседку. Кевин, который был дома, все исправил легким нажатием специальной скрытой кнопки. Но, что важнее, отнесся к ситуации с пониманием, которого я никак не ожидала. Как самый мнительный человек на земле, принимающий на свой счет любой долгий взгляд и недостаточно искренний тон, говорю - Кевин сработал как 100% свой человек. Так и запишите: геи не выпендриваются.
Минусы в совместном проживании с геями – такие же, как и в проживании с женщинами. Все болтается на соплях, и никто это не чинит. Я ножом закручивала болты в ручке входной двери. Стол все время кренило в одну сторону. У стула отвалилась ножка. Все, конечно, очень красивенько, но кто-то же должен починить этот чертов обогреватель.
Через несколько месяцев мне понадобилось переехать в другой район города. Я нашла неплохой вариант: хозяйка Таня писала, что у нее две собаки, а также в саду живут курица и петух. Для такого любителя животных, как я, это было специальным торговым предложением года, который тут же отодвигал другие опции, типа бассейна, джакузи и персонального раба. "Вы говорите, курицы и собаки? Диктуйте адрес". Каково было мое удивление, когда вместо заявленной миловидной Тани средних лет меня встретила брутальная Берта с седыми висками, она выгуливала собаку, наличие которой меня и вдохновило. Вскоре из входной двери выбежала девочка лет десяти. Как выяснилось, это их дочь Кэйт. У Кейт целых две пары родителей: помимо Тани и Берты у нее есть гей-папы. Девочке не повезло в одном - в ее стране не принято дарить «көрiмдiк», представляете сколько карманных денег она не получает!
Интерьер лесбийского дома значительно отличался от моего предыдущего обиталища. Расстановка мебели вызывала многочисленные вопросительные знаки, а подбор цветов – ярко оранжевый и бежевый в спальне – дополнительные грустные смайлики. Но были и весомые преимущества: система автоматического климат-контроля, вентиляция в ванной и двойные двери с кодовым замком и сигнализацией.
Таня родом из западной Германии, успешный риэлтор, автор книг по недвижимости. Переехав в США зарабатывала тем, что пекла свой фирменный хлеб. Берта из восточной Германии, занимается производством деталей для конвейерных лент, интересовалась казахстанскими инвесторами.
.jpg)
В нашей "совместной" жизни было два шокирующих момента. В первый раз мои глаза округлились в гараже, где я обнаружила кладовую комнату, в которой хранилось абсолютно всё, и было невероятно логично систематизировано и разложено. Полки с емкостями для проводов, шурупов, лампочек и прочих хозяйственных вещей были подписаны маркером на немецком языке. Во второй раз удивление настигло меня, когда я заглянула в шкаф в ванной: моему взору открылась прозрачная пластиковая коробка огромных размеров доверху заполненная… тампонами. Я понимаю, этот фрагмент рассказа чересчур документален, но мы же на женском сайте, так насладимся же осмысленной свободой человеческого воображения: десятки, сотни, тысячи тампонов! Эта коробка тампонов смогла бы образовать дамбу или осушить небольшое озеро. Зачем может понадобиться столько тампонов?
Все люди разные. Мужчины разные, женщины так вообще все уникальны, как снежинки в новогоднюю ночь. Но пресловутое большинство то и дело создает прецеденты для парадоксальных статистик и необъяснимых научных открытий. Так, например, в 2008 году нейробиологи из Каролинского института в Швеции использовали МРТ для анализа асимметрии мозга у геев, лесбиянок и гетеросексуальных мужчин и женщин. Ученые выяснили, что для гетеросексуальных мужчин и лесбиянок характерен увеличенный объем правого полушария по сравнению с левым, а вот у гетеросексуальных женщин и геев никакой достоверной разницы в объеме полушарий нет.
Я не знаю, каковы в быту многие другие геи и лесбиянки, но мой личный опыт оправдывает целесообразность научных исследований. Я говорю не о поведении людей, с которыми мне довелось жить, а о своем поведении. Под одной крышей с геями я чувствовала себя как в женском корпусе общежития. В семье двух лесбиянок я вела себя словно в гостях у строгого двоюродного дяди. Живые люди постоянно воздействуют друг на друга, бессознательное понимание того, как стоит вести себя в том или ином обществе, основано на ощущениях. Их вряд ли можно обмануть и сложно описать, не испытав. Но эмоциями можно делиться. Например, рассказывая истории, как эта.