Иногда за внешней хрупкостью кроется огромная сила: сила духа, сила веры, сила любви, сила менять себя и мир вокруг. Алия Масанчиева – яркий пример такой женщины. Она – жена, мама троих детей, предприниматель и трансконтинентальный пловец – совсем недавно переплыла Босфор.
Какой у вас жизненный девиз?
Когда-то мне понравилась фраза: «Хочешь изменить мир – начни с себя». Я много над ней думала: как ее правильно понять? И я начала бегать, хотя 37 лет своей жизни была далека от спорта. Это послужило началом. Я участвовала в забегах, марафонах. Дамир, мой супруг, не особо поддерживал это увлечение. Но я продолжала делать то, что приносит мне радость. В итоге он стал встречать меня на финише, а в дальнейшем даже бегать со мной. Я начала применять фразу «Хочешь изменить мир – начни с себя» и в жизни, и она стала работать. То есть я начала работать над собой и все начало меняться в ту сторону, в которую я хотела.
Я люблю не болтать, а делать и видеть результат. Я стала совершать действия. Например, плавание. В 40 лет я не умела плавать, каждый отпуск мечтала научиться, но никаких действий не совершала. И, наконец-то, я взяла и пошла на плавание. Начинала я в I love swimming с тренером Димой. Через месяц я смогла проплыть свои первые 500 метров. Конечно, было сложно это назвать плаванием, но сам факт, что я в бассейне, подо мной глубина два метра и я не просто держусь на воде, я как-то плыву. Потом был следующий уровень – 1000 метров. И я была приятно удивлена, когда поддержать меня приехал Дамир с букетом роз, хотя это был выходной и он мог спокойно поспать. Он так мной гордился! Сказал: «Я видел, как ты держишься!» После этого я нашла персонального тренера – Данила Олеговича из Swim formula. Через пару месяцев ко мне присоединился супруг. Моему счастью не было предела – я так мечтала, чтобы у нас с мужем были совместные увлечения. Вот результат: ты никого не уговариваешь, за тобой тянутся.
Как появилась идея переплыть Босфор?
Для меня это было шуткой, я шутила с тренером, подругами, что нужно переплыть Босфор. А ближе к январю тренер говорит: «Все, покупаем слоты». Муж удивился, что я собираюсь плыть, но я ответила, что раз тренер сказал, значит он в меня верит. И здесь очень важна была поддержка Дамира. Он помог купить слот, авиабилеты, забронировал отели. Он все время был рядом и на заплыве очень волновался, переживал за меня.
В январе начался отсчет. Я стала по-другому тренироваться. С июня мы начали ездить на Капчагай, пробовали, что такое открытая вода. Каждая тренировка была борьбой со страхами, я боялась воды, глубины. Помимо техники плавания, каждую тренировку отрабатывала прыжки в воду в бассейне глубиной пять метров.
Но когда мы прилетели в Стамбул, муж до последнего спрашивал, уверена ли я, потому что плыть нужно без страховки. На Капчагае все-таки страховка в виде буйка была, а тут только купальник, шапка и очки. Больше ничего нельзя.
На второй день мы взяли яхту, чтобы проплыть маршрут, запомнить ориентиры и, конечно же, потренироваться в Босфоре. Когда надо было прыгать с яхты, меня сковал страх, я долго не могла решиться, но если тренер рядом, все-таки спокойнее. Я боялась, но прыгнула. Мы потренировались, и это придало мне уверенности в день заплыва. Вообще я в эти дни оберегала себя от лишних эмоций, фокусировалась на внутреннем стержне и сохраняла спокойствие. В итоге я переплыла Босфор за один час 39 минут. Тренер говорил, что мое время час двадцать, но я сбилась и меня унесло от финиша. Я долго боролась с течением, и мне очень помогло, что тренер до этого проговаривал, что делать в разных ситуациях, он нас готовил ко всему, в том числе морально. Роль тренера в этом заплыве была колоссальная: он и тренер, и психолог, и коуч.
Все это время я плыла, старалась сфокусироваться, вспомнить все ориентиры. Мне некогда было думать про страхи. Говорили, что Босфор не всех принимает, но я очень хотела доплыть до финиша. Я взяла упорством! Я гребла, гребла и в какой-то момент поймала обратное течение и подплыла с обратной стороны финиша. Волны высокие, вокруг очень много медуз, но меня это не пугало, я видела финиш и думала только о нем!
Кстати, перед поездкой, 14 августа, на Капчагае были соревнования, и я принимала в них участие. Это были мои первые соревнования на открытой воде. Я плыла 1000 метров. А на Капчагае даже тренерам без буйков нежелательно плавать, потому что опасно. Я плыла эту 1000 и говорила себе, что у меня нет страховки, потому что на Босфоре ее не будет, и ни разу не воспользовалась буйком. А после Босфора я тренеру сказала: «Слушай, Данил, я за эти полтора часа ни разу про буек не вспомнила». Удивительная вещь: когда ты готов посмотреть страху в глаза, он отступает.
Что вы почувствовали, когда финишировали?
Гордость. Внутреннее удовлетворение собой. Когда ты долго делаешь что-то ради чего-то одного и ты достигаешь, получаешь тот результат, который ты видел, – это самое приятное чувство. Я этого хотела, и я это получила. Сила веры в себя не давала телу расслабиться, я усталость почувствовала только когда встала на магнитный коврик и мое время остановилось.
Что вам этот заплыв дал в глобальном смысле?
Это что-то большее, чем достижение. То есть это не про достигаторство и доказывание кому-то чего-то. Это больше про вырасти над собой. Борьба, когда ты побеждаешь сам себя. Я честно скажу, когда мы покупали слот, я сразу сказала, чтобы у меня не было разочарований: «Мы полетим, но даже если, стоя на пароме, я не прыгну – это будет окей. Если я прыгну и через пять метров испугаюсь и остановлюсь – это будет окей. Если на полпути я устану и не смогу дальше плыть, если будет страх или судороги – я скажу «стоп». Без фанатизма». Я мужу говорила, что разумно иду на это, и его успокаивала моя уверенность, потому что он не находил себе места, пока я не доплыла.
Дамир тогда не был готов к заплыву. И для меня очень ценно, что он не пытался со мной соперничать, проявлять мужское эго. Мой муж очень мной гордится и всем своим друзьям рассказывает, какой я теперь пловец. Он очень меня поддерживал – возил каждые выходные на Капчагай, а дочка смотрела за братьями, так как няня в выходные не работает. Вся семья поддерживала и помогала мне осуществить мечту. В бизнесе Дамир тоже мне помогает и словом, и делом. Поддержка мужчины очень важна для женщины, когда она занимается бизнесом. Но для этого над отношениями нужно постоянно работать.
После Босфора стало легче справляться со сложными жизненными ситуациями?
Этот заплыв в моем окружении для многих был чем-то очень большим. Люди мне говорили: «Теперь мы знаем, что ничего невозможного нет». Меня встречали как героя. Конечно, все это дало мне огромный потенциал веры в себя. И моя вера окрыляет и вдохновляет тех, кто вокруг меня, и двигает меня вперед. Я же обо всем писала у себя на странице, обо всех тренировках, о своих страхах, и мои подписчики отслеживали весь мой путь. Это укрепило меня. Сейчас я осознаю силу желания. Если я чего-то захочу очень сильно, то я смогу этого добиться в рамках своих возможностей. То есть это должны быть, конечно, здоровые и разумные амбиции.
Много женщин писали мне: «Алия, мне тоже 40, и я тоже буду плавать». Я понимала, что я влияю, создаю волну благоприятной энергии, когда женщины начинают верить в себя. Наши возможности безграничны. Это мы их ограничиваем в своей голове. Мой старший сын Амир реально ограничен в своих возможностях, он хочет большего, но в силу своего диагноза не может. А мы сами себя ограничиваем. Нам никто не мешает, кроме нашего мозга.
Вы всегда так считали?
До рождения старшего сына Амира я была другим человеком. Я жила в радужном мире, и это нормально – в 22 года женщине жить легко. Когда родился сын и год спустя был поставлен диагноз, я ушла в состояние жертвы. Я считала, что все вокруг должны меня понимать, поддерживать, помогать, и страдала от этого. Но я по жизни борец, и всевышний не просто так дал мне такого ребенка. Четыре раза в год я возила его в Китай на лечение и еще умудрилась как-то в этот период дочку родить. Дочка, Айдана, ей сейчас 16 лет, пришла как божий дар – моя большая радость, моя помощница, которая брата учила всему. Все его навыки, которые он имеет в 19 лет, приобретены с большим трудом. Дочка и сейчас всегда на подхвате с братьями и моя помощница в психологическом плане. Когда я родила ее, здорового ребенка, ко мне пришла уверенность, что я нормальная женщина, я могу родить здорового ребенка. И она родилась настолько осознанной, можно сказать, что у меня есть личный психолог. Всегда поддержит, найдет нужные слова.
И, конечно же, мой младший сын, Темирлан. Ему четыре года. Это тот ребенок, который дарит мне нежность, ласку, мое сердце тает от его любви. Каждый мой ребенок наполняет меня.
Вы себя винили в диагнозе Амира?
Эта вина сидит внутри. Нам не надо было идти в роддом в тот день. У меня не было схваток, но мы молодые и суетливые просто пораньше пошли в роддом, чтобы я была под наблюдением врачей. Они стимулировали роды, а мне нужно было просто сказать «нет», но я доверилась врачам. И каждый год в день его рождения я плакала. Но два года назад я приняла факт, что он у меня такой. Амир всегда будет со мной, не познакомит меня со своей девушкой, у него не будет своей семьи, он не познает прелести любви и отцовства. Это были мои материнские ожидания, желание всего самого лучшего для сына, и я понимала, что так не будет, и из-за этого я перед ним испытывала чувство вины, что в тот день я совершила ошибку.
Два года назад в день его рождения (я помню этот день) утром я села в машину, отъехала от дома, наревелась от души и сказала себе: «По этому поводу я больше плакать не буду». Каждый год в день его рождения я плакала, и я договорилась с собой, что принимаю его таким. Да, он всю жизнь будет зависеть от меня, от супруга, от своих близких, но я его принимаю. И если до этого я говорила «принимаю», совершала какие-то действия, но в глубине души этого искреннего принятия не было, то тут я перестала обманывать себя. Он такой. Это факт. И пока я его внутри себя не приму, окружающие его тоже не примут. Зачем я держусь за иллюзию, что если бы не этот день, то было бы не так? Все, не будет. Произошло принятие ситуации, диагноза и его как человека. Я поняла, что могу только делать то, что он любит. Я могу это дать ему сегодня, а как будет завтра, я не знаю сама. Мне стало дышать легче, жить легче. До этого был самообман, но это не плохо, это часть пути. Мы меняемся. Это медленный процесс, у него нет сроков. Я могу с этим прожить всю жизнь, а потом в момент все поменять. У меня это изменение произошло в день 17-летия сына.
Чему ваш сын вас учит?
В нем моя сила. С ним я окрепла, причем очень сильно. Он тот ребенок, который пришел в мою жизнь, чтобы научить меня смотреть на мир с любовью. И, конечно, вся наша семья, все наше окружение знают, что дороже здоровья ничего нет. И они трепетно относятся к своему здоровью. Наша история про то, как мы влияем на наше окружение. Очень много на меня подписано мам с особенными детьми, многие сломленные, просят помощи и поддержки. Иногда материальной. Я говорю: «Девочки, нет». Я могу порекомендовать экспертов, которые могут помочь, могу поддержать встречей, могу поделиться опытом, проконсультировать по бизнесу, но не более.
Мой сын помог мне усилить мое упорство. Ставить цели и достигать. Не ждать помощи от государства, от родных. Первая цель была, чтобы он начал ходить. Он начал ходить после двух лет. Вторая, чтобы он начал говорить. Он начал говорить. И так далее, шаг за шагом. Мы ставили цели и достигали их. На сегодняшний день он очень социально адаптированный ребенок, не агрессивный, любит людей, живет в большой любви и заботе. Для него это комфортно.
И, конечно, он учит меня благодарности. Быть благодарной за все, что имеешь сегодня.
Как появилась идея открыть центр развития детей «Всезнайка»?
Когда сыну было три года, я начала водить его по разным центрам, и не везде хотели нас принимать. Я работала, дочка была маленькая, я сына возила в Китай на лечение, здесь на ЛФК и к логопеду, психологу, и мне очень хотелось его социализировать. Тогда мы открыли этот центр, чтобы какая-то часть занятий сына проходила в нем. Это удобно, когда в одном месте, не надо возить по всему городу.
За эти 13 лет центр сильно вырос. Мы начинали с четырех кабинетов, а сейчас у нас свое помещение на Ходжанова, и в этом году мы выкупили 400 квадратных метров на Абая – Саина. Штат сотрудников, сформированная команда и клиенты, которые много лет с нами. Амиру сейчас 19 лет, и он продолжает посещать в нашем центре логопеда, психолога, ЛФК, логоритмику и рисование.
Когда мы начинали, такие центры не были очень востребованы, а сейчас рынок расширился. С одной стороны, хорошо, что центров много, с другой стороны, печально, потому что это означает, что детей с особыми потребностями стало больше.
С чем это связано, как вы считаете?
Медицина проседает. Первая причина – это последствия родовых травм. Вторая – последствия прививок. И есть еще педагогически запущенные дети, которые с рождения с гаджетами в руках, то есть родители сами искусственно сажают детям интеллект, у них не развивается речь и они в целом отстают в развитии.
При регулярных занятиях результат есть у всех. Пусть не 100-процентный, но он есть.
Расскажите подробнее про ваши центры.
У нас два направления. Первое – подготовка к школе для нормативных детей от трех до шести лет. Они занимаются в группах. Эксклюзивность нашего центра в том, что у нас комплексная программа: дети учатся не только читать и писать, они ходят на музыку, рисование, английский и казахский языки, хореографию. Ребенок полдня находится на территории центра, и в день с ним работает шесть специалистов. Наша задача взрастить лидера, который поет, танцует, умеет выражать эмоции и чувствует себя свободно, не боится что-то у учителя спросить, если что-то не понял. Мы учим самостоятельности.
Второе направление – коррекционная педагогика. У нас комплексный подход: ребенок приходит к логопеду, при необходимости занимается ЛФК, посещает логоритмику и арт-терапию. Специалисты этих направлений помогают друг другу, и процесс идет быстрее. В коррекционном направлении у нас нет групповой терапии, только индивидуальные занятия. Я знаю, что мой ребенок индивидуален, в группе он теряет фокус, и с особенными детьми почти всегда так. Для нас важен результат, и каждый член команды старается его дать.
В наших центрах мы создаем для родителей особых детей атмосферу помощи и поддержки.
Как вам удается совмещать семью и бизнес?
Во-первых, планирование. Нужно планировать свое рабочее время. Мы с мужем лет 10 назад договорились, что все дела стараемся заканчивать до шести вечера, а выходные проводим с семьей. Иногда мы нарушаем это правило, но это, скорее, исключения. Такая договоренность дисциплинирует.
Во-вторых, семья для меня важнее. Да, сейчас я много времени провожу на работе, но я знаю, что сейчас просто такой период, потому что мы переехали на новое место.
В-третьих, помогает умение вовремя делегировать какие-то задачи, доверие и правильные люди в команде. Делегировать не только в бизнесе, но и домашние дела, развозку детей.
Что бы вы посоветовали мамам, которые хотят начать свое дело, но боятся, что не смогут совмещать семью и карьеру?
Я могу поделиться своим опытом. Если есть желание, нужно быть готовой к трудностям, потому что легко свой бизнес не создается. Нужно жертвовать своим временем и интересами. Если есть огромное желание – трудности не будут трудностями. Но если это не ваше истинное желание, а навязанное успешным успехом, инстаграмом и так далее, то шансы построить успешный бизнес малы. И нужно быть разумной, не вестись на информационный шум. Если ты мама двухмесячного ребенка, то для тебя важно смотреть за ребенком хотя бы до его шести месяцев. Для женщины очень важно уметь расставлять приоритеты. Но не делать карьеру тоже нельзя. Женщине нужна реализация, но не во вред мужу, детям и, главное, себе. Все должно быть экологично.
*Фото из личного архива Алии Масанчиевой.